Проблемы сохранения и развития татарского этноса

Агдас Бурганов,
заслуженный профессор РГГУ,
академик Академии политических наук,
почетный член АН РТ

Еще несколько страниц из моей социобиографии

Вот прошло еще пять лет. Как будто вчера, ну не позже недели тому назад, отмечал свое 80-летие. Не зря утверждается, что, чем старше становится человек, тем его время протекает каким-то особо ускоренным образом, совершенно для него неизвестным способом. Давно уже не числился штатным работником (по моей инициативе, так как читаю небольшой спецкурс; с 1-го марта текущего года руководство университета предложило оформить меня на 0,25 ставки). И тем не менее ощущаю странный дефицит времени, мне его систематически не хватает. Не в том смысле, что не успеваю что-то делать, нет, делаю запланированное, обычно укладываюсь в намеченные сроки. А в том смысле, что есть некое неосознанное беспокойство: надо успеть, впустую не тратить время, которое, из всех многочисленных жизненных ценностей, одно только не купишь, не одолжишь у кого-то, словом, не восстанавливается, не возвращается. Всё, кроме времени, можно полностью или частично, за деньги или бесплатно, так или иначе, обрести по новой. Наверное, потому, когда его у тебя остается не так уж много (по общепринятым меркам), оно движется со скоростью света. Не знаю: хорошо это или плохо. Очевидно, ни то, ни другое, а просто се ля ви, так устроена жизнь человека.

Просматриваю свой о себе рассказ по случаю 80-летия. В нем прослежены основные этапы моего пребывания в гостях на планете Земля, всё наиболее важное, бывшее в моей жизни, описано. Что еще писать-то? Пять лет, прошедших после того юбилея, однако, - срок немалый: кое-что существенное имело место быть. Потому как жизнь продолжалась: общался с уважаемыми, любимыми людьми. В числе последних - новое обретение, невероятно радостный подарок моей судьбе (ведь с возрастом теряешь одного друга за другим: все мои друзья, с которыми дружил по 30-40 лет, успели уйти в «лучший мир», и, обычно, новые не приобретаются, я же близко сошелся с одним «полутатарином», первоклассным ученым, потомком героического ученого - одного из тех интеллигентов, которые составляли совесть нации, за что и были уничтожены (2). Я был бы рад назвать его другом, но не уверен, что это высокое звание касательно меня ему приемлемо. Друзей у меня, как и раньше, до ухода старых, немного, но каждый из них другого краше: трое в Москве и в Казани один земляк- в процессе становления. (Пытался восстановить дружбу с одним, некогда числившимся в моих друзьях, можно сказать-почти коллегой, но ничего путного из этой затеи не вышло: мало сказать, что мы разные по мировоззрению, еще и по состоянию духа оказались совсем не адекватными друг другу). Само собой - трудился, писал статьи, дважды, основательно дополнив и переработав, переиздал свою последнюю книгу, съездил к другу в Германию, много ездил по стране, читал лекции на социологическом и международном факультетАХ (в Москве), а также в филиалах университета, выступал с научными докладами на теоретических конференциях в Москве, С.-Петербурге, Казани, Екатеринбурге, Ижевске, Судаке (Крым), Якутске, участвовал в работе собраний-заседаний Академии наук Татарстана, Всемирного конгресса татар, Всетатарского общественного центра, Московской региональной автономии татар, отдыхал в санаториях Татарстана и Самарской области.

Время, за малым исключением, расходую на науку, которая у меня прямиком стыкуется с публицистикой (кое-кто из моих заказчиков высказывает иногда по этому поводу неудовольствие). От такого смешения жанров (стилей) не нашел способа избавиться. Возможно, потому что стал ученым, исследователем, изучая, исследуя сочинения В.И. Ленина, которые, на мой взгляд, являют собой образец сочетания науки с публицистикой.

Что конкретно мной сделано за это время?

В Казани в 2002 г. вышло третье издание «Философии и социологии собственности: российские реалии» на татарском языке, дополненное специальной главой о соотношении собственности и национальной психологии (татарский случай). В Москве в 2004 г. вышло четвертое издание этой книги, дополненное помянутой выше главой, а так же главами: «Ленинский опыт «народного капитализма» (К вопросу о Ленине без ленинизма); «Познание России»; «Татарский путь: методология исторического познания»; включен новый материал в другие главы; внесены структурные изменения (было 6 глав, стало 18).

В связи с научной деятельностью и, в особенности, последней, философско-социологической, книгой есть необходимость объясниться. Во-первых, видимо, подходит пора сформулировать (для журнального читателя, незнакомого с моими основными публикациями) квинт-эссенцию своих исследований, продолжения которых может и не быть. Последнее время чувствуется необходимость перехода к другому жанру сочинительства, к чему меня давно толкают некоторые мои друзья. Во-вторых, просятся две оговорки, поясняющие особенности моего исследовательского метода и его мировоззренческую направленность.

Первая: не будучи по образованию (да и по практической деятельности) ни философом, ни социологом, я свои исследования, начиная с кандидатской диссертации, проводил в «историософическом», что ли, ключе; исторические события исследовались с философских, социально-экономических и социально-политических позиций: диалектических законов, базиса и надстройки, этики, отношений человека с самим собой, а граждан-друг с другом, с властью и Отечеством. Эта тенденция получила более теоретически углубленное продолжение в монографиях «Откуда и куда идешь, Россия?» и о собственности. Что, замечу мимоходом, затрудняло и затрудняет по сей день мне подбор рецензентов (оппонентов) и переводчиков по моим работам.

Вторая: идеология моих публикаций, если попытаться охарактеризовать её одним словом, - антикоммунистическая. Не потому, что я хочу подчеркнуть свое неприятие реакционно-утопического коммунистического учения, что, естественно, имеет место быть. А потому, что предмет моих исследований: будь то частнособственнические отношения или проблемы национально-освободительных движений - коммунизмом либо вовсе отрицаются (первые) в роли определяющих само бытие человека, либо их решение дано неправильно (вторые). Восстановить в общественном сознании частнособственнические отношения, так сказать: в правах гражданства, без анализа коммунистической постановки вопроса невозможно. Также обстоит с национальным вопросом - его решение Советской властью на основе марксизма-ленинизма оказалось гибельным для Советского Союза, как квазифедеративного государства.

Коммунистической философии и социологии требуется противопоставить демократическую частнособственническую философию и социологию, Известно, у «научного коммунизма» ключевыми понятиями являются: общественная (государственная) собственность, плановая нерыночная экономика, диктатура пролетариата, якобы, со временем перерастающая в демократию, разумеется, в «подлинную», «настоящую» - не в пример «ложной» буржуазной (абсолютно нереальный прогноз, поскольку плановой экономике демократия противопоказана по определению). Так называемая «Октябрьская революция» была революцией лишь до лета 1918 года, пока решала буржуазно-демократические задачи по земельным отношениям и войны и мира. Когда же она перешла к «социалистической» утопии, она стала контрреволюцией перечеркивающей демократические завоевания Февральской революции. Она сослужила службу обвала России в никуда, в коммунофашистскую неизвестность с одним лишь известным - безграничным произволом властей предержащих, то есть неограниченной ничем диктатуры коммунистической бюрократии. Социальная революция означает, во-первых, смену отношений собственности, во-вторых, смену господствующего класса. В итоге «Октябрьской революции» второго этапа, в частности, «военного коммунизма», осуществлявшегося практически в течение всего советского периода, коллективизации крестьянства, отношения собственности были просто упразднены самим фактом огосударствления всего и вся. Аристократическая помещичье-буржуазная бюрократия во власти была заменена мелкобуржуазно-пролетарской номенклатурой, являвшей собой самый низший клан бюрократии.

Ключевые понятия буржуазной идеологии: частная собственность (частнособственнические отношения), рынок, демократия (и она реальна, ибо без нее рынок невозможен категорически). Я подозреваю, что истоки демократии - именно в рынке, рыночных отношениях, невозможных вне конкуренции его равноправных субъектов, и сходящих на нет - частично при капиталистической монополизации экономики и полностью - при её коммунистической монополизации (огосударствлении). (Централизация (монополизация) капитала заглавной целью имеет упразднение конкуренции).

Ненаучность коммунистической идеологии проистекает из безрассудной веры марксизма в мессианство пролетариата. Здесь гениальная ошибка Маркса, породившая международное коммунистическое (якобы пролетарское) движение. Откуда она? Классики марксизма оказались в плену логики истории, точнее сказать: неправильного применения логики истории к пролетариату как к исторически очередному новому классу, рожденному для прогресса, но таким классом он не был и не мог быть по определению.

Что было до капитализма? Феодальное общество породило «третье сословие», из которого выросла буржуазия, ставшая потом господствующим классом, преобразующим общество по своему образу и подобию. По такой же сценарии мыслилось и развитие пролетариата в случае прихода его к власти. Марксизмом были отождествлены неотождествимые: пролетариат принципиально отличается от предшествовавших ему классов по своему происхождению и общественному статусу. Буржуа были собственниками-организаторами производства, экономической жизни, знатоками экономики, в какой-то мере и культуры, главенствовали в духовной сфере. Располагая «командными высотами и невиданной дотоле такого масштаба силой-деньгами», она фактически (почти!) владея властью, революцией была в ней утверждена и формально (А. Камю. Бунтующий человек. М., 1990. С. 287). Пролетариат же испокон века всюду формировался из разорившихся, деклассированных, то есть не состоявшихся в своих классах (их «отходов») и потому, будучи продуктами разложения общества, ставших его маргинальными элементами, вместе с люмпенами, составлял его дно. И потому, по остроумному замечанию А. Камю, марксизм считал пролетариев, низведенных крайней нищетой до бесчеловечного уровня, способными к «политической зрелости» и «подлинному самоутверждению», заодно утверждая и «всех остальных» (А. Камю. Указ. Соч. С. 278, 286) У пролетариата не было и не могло быть своей культуры, без которой не может быть и речи о политической зрелости. Культура - явление общечеловеческое, создается и развивается талантливыми, образованными представителями всех классов общества при материальной поддержке имущих классов. Её создает не нищета, а благополучие. Она - достояние не нищих, не бедных, а хотя бы элементарно обеспеченных людей. Даже будучи многочисленным классом при капитализме, не имея источника саморазвития, он не является самодостаточным, самоорганизующимся, способным к объединению в классовом масштабе, что, думается, объясняется непременно присущей капиталистическому производству безработицей. По каковой причине в конкурентной борьбе за рабочие места пролетарий участвует своей личностью, её профессиональными и прочими качествами. В силу разделения труда соединение людей в труде осуществляется не добровольно, а вынужденно, И не сами они соединяются, а их соединяет для своих целей некто в лице работодателя. Поэтому данное объединение предстает перед индивидуумами «не как их собственная объединяющая сила, а как некая чуждая, вне их стоящая власть» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 33). Человек здесь - не субъект производства, а его объект, источник энергии. Поскольку у него, кроме заработной платы, нет других источников существования, в нем штрейкбрехерство, возможность раскола внутри одной и той же профессии, не расположенность к солидарности с рабочими других профессий, как бы «запрограммированы» условиями его бытия. Пролетариат - класс, ведомый выходцами из других социальных групп (профсоюзных, коммунистических, социал-демократических и т.п. деятелей, в большинстве - из интеллигенции), эксплуатирующих его движение, как тарана, в соответствии с своими интересами (идеями). Пролетариат, не имеющий Отечества, совершенно не способен к интернациональному объединению. Но «способен» рассредоточиваться по всему миру, ибо он нигде не укоренен. Корни же любого человека в собственности, в том, когда Отечество есть собственность каждого его гражданина, но не подданного (в каковом статусе пребывают все пролетарии физического и умственного труда-наемные рабы). Над буржуазией в конкурентной борьбе не висит дамоклов меч голодного существования, в ней она участвует товарами, капиталами, которые можно объединить во взаимовыгодных интересах конкурирующих сторон; даже если их хозяева не лояльны друг к другу, она способна объединять не только капиталы, но даже вполне самостоятельные государства, остающиеся таковыми и после объединения, в дееспособные союзы с единой оборонной системой, валютой и... конституцией. Организующую роль выполняет капитал (собственность). Отечества объединяются друг с другом людьми, его имеющими.

Пролетарии не имели понятия об организации экономики, были необразованны. Придя к власти, они не могли обойтись лишь своими интеллектуальными силами - их было очень мало, да и те - пришлые из других социальных слоев. Выдвигаясь на руководящие посты, они делали руководство некомпетентным; хуже того: сплошь да рядом к власти приходил хам, "руководивший" охлократическими приемами, диктаторством (у нас не изжитым по сию пору). Не спасало положения и привлечение к управлению народным хозяйством и государством в целом буржуазных специалистов. Не столько потому, что желавших идти на помощь "господам-товарищам" было не так много, сколько потому, что отношение к ним пролетариев было недоброжелательным, подозрительным. В отличие, к примеру, от буржуазии, которая, придя к власти в результате победы своей революции на Западе, по причине отсутствия своих кадров для военного, морского и дипломатического ведомств, также была вынуждена привлекать высокообразованных представителей свергнутой ею аристократии за хорошую плату и строя свои отношения с ними подобающим образом. Буржуазия, будучи сама более-менее образованной и культурной, ценила знания и их носителей, понимая, что её богатство могло прирастать лишь благодаря росту научных знаний и вообще культуры. Некультурный, малограмотный пролетариат не чувствовал потребности в знаниях и культуре, презирал их носителей, давая им всяческие непотребные клички, гордясь тем, что сам он "университетов не кончал". Не случайно: почти во всех цивильных областях знаний и культуры наше отставание от достижений мировой культуры, за исключением военной сферы, на которую были брошены все лучшие силы, не жалели средств, так как она была нужна для всемирной победы коммунизма. Однако и она начала давать сбои к концу власти коммунизма, ибо и военная техника, создаваемая на основе данных науки, для своего развития требует творчества, а ему нужна свобода, противопоказанная всей, неественной, искусственной системой коммунизма. Всему живому, естественному для его развития требуется свобода, как первое условие его бытия.

Но самое печальное, что случилось с пролетариями после установления ими "своей", якобы, пролетарской, диктатуры (термин, используемый их вождями в качестве «фигового листка» прикрытия срама коммунизма), это то, что они не освободились от наемного рабства. Хуже того - они, вместе со всеми другими трудящимися классами, кого, заодно, намеревались «освободить», попали в еще более жестокое рабство к коммунистической бюрократии, убедившей их в том, что она и есть власть пролетариата.

Опасность коммунизма и состоит прежде всего в том, что он являет собой самую большую ложь, выдуманную в истории человечества. Религии обещают на том свете рай, но далеко не всем, а лишь тем, кто на этом свете проявил свою порядочность, коммунизм же обещает земной рай всем голодным, сирым и убогим, у которых кроме веры надеется не на что. (Следует сказать и о том, что пролетарии, - точнее, от их имени коммунисты.-.преобразовывали общество «по образу и подобию пролетариата», напрочь лишенного собственности: лишили состоятельные классы имущества, «освободили»-таки и своих союзников-крестьян - от собственности, а интеллигентов - от достоинства интеллектуального труда, предварительно изгнав и истребив лучшие части тех и других. Превратили всех в равных пролетариям наемных рабов. По-коммунистически это называлось: «Фабрики (заводы) - рабочим, земля -крестьянам!». Справедливости ради надо сказать: «гнилой» интеллигенции ничего не обещали, и поделом, потому что «свои люди», значит, «сочтемся» и сочлись... Еще как!.. (Никому мало не показалось: герои пьесы Островского «отдыхали»...).

Главным достижением своей исследовательской работы я считаю разработанную мной, на основе познания России как бюрократического государства, концепцию сособственничества граждан на национальное богатство, реализуя которую можно было бы излечить человеческое общество от хронической социальной болезни разложения социальных групп (классов), ведущей к наемному рабству неимущих. Народ должен состоять не из наемных рабов, а из хозяев-работников, формирующих социально-устойчивое общество.

Четыре основных тезиса:

1. Специфической особенностью российского народа (в его целом) является его этническая перемешенность практически на всей территории страны (включая национальные регионы). Поэтому проблема собственности этноса на природные ресурсы объективно имеет два различных подхода к её решению. Первый-это когда этнос населен компактно на определенной территории и на ней; в этом случае, его собственническое право на природные ресурсы несомненно. Bmopoй-это когда на той или иной территории этносы перемешены или даже расселены дисперсно; в этом случае природные ресурсы являются собственностью всего народа, здесь расселенного. Под собственностью этноса (народа) я разумею её принадлежность его членам (гражданам) на пропорционально-долевых частнособственнических началах. Отнюдь - не на коллективистских или государственных принципах, на деле камуфлирующих собой безраздельное право бюрократии распоряжаться ею в собственных интересах.

Второй метод решения задачи предопределен историческим наследием осуществленного в России после Октябрьской революции ленинского принципа территориального суверенитета наций, ориентирующего их правящую бюрократию (как показал опыт!) на сепаратизм, в сердцевине которого экономический национализм (ради воровского присвоения народного добра своим кланом). Государственное строительство Российской Федерации должно основываться на началах национально-культурной автономии, сочетающей в себе территориальные автономии в местах компактного проживания наций; её субъектами должны стать соответствующие автономии всех, населяющих её наций, включая и русскую. Автономии должны иметь свои (местные) ветви власти: исполнительную, законодательную и судебную, а также свои бюджеты. Если бы СССР был такого типа государством, он не распался бы; организуйся таким образом РФ - распад ей не грозил бы, ибо «от добра добра не ищут». Общемировая закономерность распада империй в специфических условиях России (имеется в виду названная выше перемешенность наций буквально на всей её территории) не реализовалась бы, буде она скорректирована правящим классом отказом от тоталитаризма, от самодержавной ассимиляторской политики. Но в силу его интеллектуальной ущербности и безмерной корыстности, это не было сделано. Последствия налицо...

2. Главный вид собственности - земля и её недра. Собственность на землю и собственность на всё остальное - далеко не одно и тоже: на первую имеет ряд ограничений, она на полностью частнособственнических началах никому в отдельности принадлежать не может. «Священное право частной собственности» принадлежит лишь этносу (народу) и никому другому. Тому несколько причин объективного свойства.

Земля -- единственное средство производства, которое, во-первых, не увеличивается, «расширенное воспроизводство» земли невозможно (голландский опыт - не в счет). Она дана нам в этом количестве раз и навсегда. Однако её плодородная часть может уменьшаться в силу стихийных процессов или хищнического к ней отношения. Население же имеет тенденцию непрерывно размножаться. Уже по одному этому лишь обстоятельству ценность земли постоянно растет. Не говоря о другой немаловажной причине повышающей её цену, - обнаружении со временем в её недрах новых богатств, а также по другим причинам (экономические кризисы, коммуникативность и т.п.)

3. Важнейшей особенностью земледелия является то, что эксплуатация земли, в отличие от всех других средств производства, не ухудшает её, наоборот, даже улучшает. Разумеется, при соответствующем к ней отношении. Что опять-таки делает необходимым узаконение полной собственности на неё именно этноса (народа), его права вторгаться в земельные отношения в случаях, затрагивающих его общие интересы. Но только по суду.

4. Земля должна быть включена в частнособственнические рыночные отношения. В демократическом обществе рыночных отношений не должно быть ничего бесплатного, не имеющего цены, во избежание соответствующего к нему отношения (а его фактически нигде и не бывает, за исключением сыра в мышеловке и фарисейски «бесплатного» при коммунизме). Земля имеет цену, подверженную изменениям, как и всё остальное. (Причем, даже не будучи официально объектом частной собственности, как это было при советах, она является предметом скрытых форм купли-продажи, например, дачные, садово-огородные участки). Земля должна находиться в наследственном владении гражданина, при наследовании или продаже недвижимости,находящейся на ней, она также продается. В случае отказа землевладельца использовать землю по её назначению он продает её земельному банку по рыночной цене.

ххх

Означенные тезисы - всечеловеческие, определяющие принципы жизнедеятельности правовых, демократических государств. Российские реалии не во всём совпадают с ними.

Согласно концепции Э.С. Кульпина-Губайдуллина, земельные отношения русских впрямую связаны были с принципом оплаты труда государственных служащих. Соглашаясь с этим утверждением ученого, я хочу подчеркнуть, что именно содержание (кормление) этого социального слоя, со временем ставшего господствующим классом бюрократии (вначале параллельно с владетельной «аристократией», а затем, поглотив её представителей в госструктуры, можно сказать, став монопольным властителем), его постоянное размножение, как крапивного семени, его усиление и есть основная забота Российского государства по сей день. Автор пишет: «В позднем средневековье мы видим три типа оплаты труда госслужащих. Денежная - в Европе, натуральное продовольствование - на Дальнем Востоке, особенно четко выраженное в Японии ...Но это было возможно только при 1) стабильных урожаях, 2) государственных хранилищах зерна, 3) хороших коммуникациях. Ничего из перечисленного на Руси не было. И был еще третий путь - путь Оттоманской империи, где за службу, на время службы давалось поместье-пахотная земля. Вот этот путь был единственно возможным для России и использован Иваном 111. Он создал так называемую поместную систему. За службу государству на временное пользование давалась земля» (Кульпин Э.С. Эволюция ментальности россиян. - В кн.: Природа и ментальность. М., «Московский лицей». 2003. С. 10). Далее он показывает, как Судебник 1497 года всю землю объявил собственностью великого князя, то есть государственной собственностью, юридически лишив народ права на основной вид собственности; все подданные Великого князя отныне - не собственники, а лишь временные «держатели» земли, включая вотчинников. Госслужащие-владельцы поместий, которым за землю себя продавали крестьяне-бобыли и холопы (см. там же, с. 11).

Таким образом в народное сознание в качестве главной ценности внедряется феномен государства. С диктаторскими полномочиями. «Народ принимает диктаторские условия - ради выживания в критический момент и ради будущего развития, ради экстенсивного развития, ради будущих земель, которые можно завоевать только в условиях концентрации всех сил и средств в одном месте и под руководством государства» (там же, с. 17. Курсив мой.-А.Б.). Припертому, как говорится, к стенке народу, что оставалось делать, как не принять навязанные ему условия?!

Что же мы имеем в итоге, сегодня? Я в середине 90-х гг. ушедшего столетия провел сравнительное исследование общего состояния (визуально, с точки зрения благосостояния) русских и татарских деревень в непосредственном окружении моей родной деревни в Республике Татарстан.

Рядом, не более одного километра друг от друга, расположены две деревни: Кузьминовка и Федотовка. Первая много беднее, улицы неприглядны, неухожены, избы без палисадников, иные калитки и ворота висят «на честном слове», ни одного фруктового дерева во дворах. Другая картина в Федо-товке: село явно богатое, ухоженные улицы, дома с палисадниками, дворы и огороды с яблонями, пчелиными ульями. В Кузьминовке - русские, в Федотовке - крещеные татары. Добротность, благополучие бросались в глаза в татарских деревнях М. Каратай, Ст. Иштеряк и Сарабиккулово. В русских деревнях избы старые, ветхие, почти нет новостроек, мало церквей, в татарских же - много новостроек, вообще, и мечетей, в частности. Такова в Республике общая тенденция. Да и в России в целом: нередко русские деревни населены почти поголовно нищим и спившимся людом.

Бедность, обезлюдение и исчезновение русских деревень я пытался объяснить неукорененностью русского человека на чужой земле, на которой он пришлый человек. Казалось бы, 4-5 веков достаточно, чтобы захваченные чужие земли освоить настолько, что в них проросли бы собственные корни. Ан нет. Не произошло этого. И на своей земле, у своих истоков-в Нечерноземье, к примеру, та же история. Значит, она объясняется рядом причин.

Главная причина- и я в этом глубоко убежден -кроется в том, что земля никогда не была в собственности у простого русского человека. В силу чего он, как мотылек, легок на подъем, на переселение в поисках «подрайской землицы» («своя негожа, поищем другие, пусть они и заняты, небось потеснятся, а не то - сгоним, истребим!»).

Но ведь татары тоже давно не хозяева своей родной земли. Однако чувство собственности у них более развито. Почему же? Да потому что «Во все периоды тюркской истории тюрки обладали правом на движимую и недвижимую (участки земли, здания) собственность. Они всегда владели домом и землей» (Садри Максуди Ареал. Тюркская история и право. Казань. «ФЭН». 2002. С. 276). Татары, проживая на своей исконной земле, может быть, продолжают считать её своей подсознательно. Их корни - в корнях дедов. У таких народов чувство собственности неизбывно, в отличие от завоевателей, пришлых людей, дедовские корни которых не здесь. Их корни должны бы быть на их родине. Но государство-завоеватель не допустило укоренения своего народа и на его родине, оно превратило его в перекати-поле, готового по первому кличу идти на войну захватывать чужие богатства (обремененного собственностью не скоро оторвешь от его хозяйства). Потому-то где его, русского человека, только нет. Потому же, думается, этот народ в одночасье, не моргнув глазом, одним росчерком пера отсек от себя свою пятую часть, 25-30 млн. человек, оставил их за пределами своего государства на поругание и второсортность, ныне, всячески препятствуя возвращению многих из них на историческую родину. А сколько народу эмигрировало в предшествующие годы, спасаясь от извечной нужды, преследований со стороны «родного» государства?! Человек без собственности - вроде бомжа, без определенного места жительства, мотающегося по белу свету.

Философ С. Франк характеризует русского человека как «голого человека», у которого «право личности не распространяется далее права на свое собственное тело». У него нет того, что «организует» его жизнь надлежащим образом, - собственности, формирующей отношения человека с самим собой, с другими людьми, с властями и Отечеством в постоянном развитии. И тем делающей его деятельным и дееспособным, самодостаточным собственником родного Отечества, в итоге - благополучным.

Следствием «голости» русского человека стало то, что «...тысячелетней истории русских неотступно сопутствовало «неумолимое подавление личности» (Афанасьев Ю.Н. Опасная Россия. Традиции самовластья сегодня. М., РГГУ. 2001. С. 290).

Возникает вопрос: по своему происхождению «голость» русского человека - генетическая или социально-историческая? Философ Н. Бердяев говорит о тайне соотношения мужественного и женственного начал в русской душе, об их несоединенности, что в России «мужественная свобода не овладевает женственной национальной стихией»; «Русская душа ушиблена ширью»; обретение государством необъятными просторами привело к тому, что «Русский человек...чувствует себя беспомощным овладеть этими пространствами и организовать их. Он слишком привык возлагать эту организацию на центральную власть... Широк русский человек, широк как русская земля, как русские поля. Славянский хаос бушует в нем. Огромность русских пространств не способствовала выработке в русском человеке самодисциплины и самодеятельности...»; следствием этого стала страшная централизация жизнедеятельности народа, «подчинением всей жизни государственному интересу и подавлением свободных личных и общественных сил... И это наложило безрадостную печать на жизнь русского человека. Русские почти не умеют радоваться»; «Формы русского государства делали русского человека бесформенным»; «Гений формы- не русский гений...»; «Власть шири над русской душой порождает целый ряд русских качеств и русских недостатков. Русская лень, беспечность, недостаток инициативы, слабо развитое чувство ответственности с этим связаны» (Николай Бердяев. Судьба России. «Эксмо-Пресс». М., «Фолио». Харьков. 1998. С. 284, 285, 326, 327. Курсив мой.-А.Б.).

В сознании русских вечными неблагополучными условиями жизни утвердились минимальные потребности в жизненных благах. У крестьянина удивительно противоречивое отношение к труду и богатству. Он между ними не видел прямой связи. Он понимал, что богатство дает власть, силу и материальное благополучие. Но оно аморально, ибо «всегда нажито не по совести и правде, в ущерб и за счет других» (Миронов Б. Социальная история России периода империи (ХУ111-ХХ вв.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. СПб. 1999. Т. 1. С. 327). Как писал видный религиозный философ В. Розанов, собственность в России - не трудового происхождения, она - либо подарена, либо награблена. (Последнее, в основном, власть имущими или к ней приближенными; в России традиционный путь к большому богатству лежит через вхождение во власть: мздоимством и грабежом государственного добра). Отсюда и власть, и богатство - нечто греховные, грязные, непотребные; поэтому «хлеба с душу, денег с нужу, платья сношу». «Кто малым доволен, тот у Бога не забыт». Следовательно, нет смысла особо усердствовать в работе, равняйся на сказочного Емелю... или, видя как чины прихватывают целые отрасли народного хозяйства, ценности - эшелонами, машинами, и самому «хапнуть» то, что «плохо лежит» и уместится в авоську.

Перечисленные недостатки национального характера русских напрямую выводят на проблему рыночных отношений в жизни народа. Писатель В. Ерофеев заметил: «Русский народ и до революции не справился с рынком. Именно это предопределило победу Ленина, экспроприацию экспроприаторов. Дело скорее не в зависти, а в неспособности к национальной реализации через рынок. Религиозные идеи самоограничения и моральные основы чести в России никогда не срабатывали» (Ерофеев В. В лабиринте проклятых вопросов. М., 1996. С. 590).

Убежден: нацию бесформенной сделало её государство, во-первых, бесконечными завоеваниями чужих территорий, расширением своей «от моря до моря», во-вторых, не позволив большинству своих людей стать собственниками. А собственность требует огороженности, оформленности, персонифицирования, без них она - не собственность, ничья. Несобственнический статус русского человека породил у него антисобственническую ментальность, следствием чего, на мой взгляд, и стало стремление государства самому создавать наиболее необходимые ему производства, в частности, военно-промышленный комплекс, ставший, можно сказать, в буквальном смысле, на все времена «черной дырой» экономики страны. Немало и других вытекающих из неё негативов, о которых писал Бердяев, к которым я бы присовокупил еще неизбывное воровство (особенно казенного имущества, да и друг у друга), безразличие к чужой боли и горю других, буйство («разгуляй поле»), доходящее до полного обесценения человеческой жизни, которая - «копейка». Не отсюда ли формула Ф. Достоевского: «широк русский человек, не грех бы его и заузить», то есть сформировать, ограничить, ввести в рамки? А. Яковлев цитирует сказанные Ивану Бунину орловским мужиком слова: «Я хорош, добер, пока мне воли не дашь. А то я первым разбойником, первым грабителем, первым вором, первым пьяницей окажусь...». Бунин назвал эту психологию первой страницей нашей истории» (А. Яковлев. «Сумерки». М., 2003. С. 96). Приведу шокирующее интервью небезывестного соратника гайдаро-чубайсов российского немца Альфреда Коха, данное им американскому радио, в связи с публикацией там его книги «Распродажа Советской империи». Он заявил, буквально, нижеследующее: «Многострадальный народ (русский.-А.Б.) страдает по собственной вине. Их никто не оккупировал, их никто не покорял, их никто не загонял в тюрьмы. Они сами на себя стучали, сами сажали в тюрьму и сами себя расстреливали. Поэтому этот народ по заслугам пожинает то, что он плодил», что у России нет никаких перспектив, её никакие методы хозяйствования не спасут и т.п. Беспредельно цинично. Но... беда в том, что сказанное им - правда. Горькая правда. Чем он руководствовался, произнеся оную правду? Что он хотел? Автор публикации журналист А. Минкин считает, что Кох надсмеялся над народом. Вряд ли. Почему не предположить, что его целью было дойти своим языком-жалом до самого больного места русской души, быть может, начавшей терять чувство стыда. Иного объяснения того, что русские мирятся с своим позорного уровня нищенским бытием, скольжением в пропасть вот уже полтора столетия во главе с руководителями Гришки-распутинского типа или прямых уголовников, начавшимся вырождением нации, - найти трудно. У нас сейчас, кажется, из немцев два губернатора и они - в числе лучших; в свое время они (немцы) были лучшими бурмистрами, рьяно ненавидимыми крепостными крестьянами за то, что они честно отрабатывали жалованье: берегли и умножали помещичье добро. Немцы плохо работать не умеют.

Вернемся к «нашим баранам». У русских инстинктивные поиски «виноватых» во вне; «виноваты» все, только не они сами. И они, действительно, не виновны в том, что такими оказались. Но по чьей вине, - им неведомо; «проясняет» их мозги «начальство» в угодном для себя направлении, злоупотребляя воспитанными им особенностями русской души, рожденной несвободой; как писал В. Гроссман: «русская душа - тысячелетняя раба».

Итак, «Вечными язвами России были и остаются нищета и бесправие, бесправие и нищета. Нищета - из-за отсутствия священной и неприкосновенной частной собственности, бесправие - из-за гипертрофированной запредельной значимости государства в жизни общества» (А. Яковлев. «Сумерки». С. 646). Важно уточнить: второе только потому, что нет первой, но и не просто её отсутствие (сейчас она у нас есть, а что толку?), а отсутствие её носителей в многомиллионном масштабе. Таким образом, вся проблема России, в конечном счете, сводится к созиданию источника самодвижения. Иначе неостановимый процесс погибели, к которой она идет уже третьим заходом. Первый этап: самый начальный (1) проявился во второй половине XIX века Крымской войной; (2)-русско-японской войной; (3)-участием в первой мировой империалистической войне; во всех этих войнах Россия терпела поражение. На втором этапе - попытки выйти из самодержавного кризиса: (1) революции 1905-07 гг. и Февральская; (2) Октябрьская революция-контрреволюция, доведшая «тысячелетнее русское рабство» до «совершенства» в его коммунистической ипостаси; (3) участие во второй мировой войне (апогей «победоносного» по внешним признакам, на деле же кануна краха, такой «победы», которая неминуемо должна была привести в будущем к поражению, потому что вовлекла в свою орбиту искусственного развития почти треть мира). Третий этап: попытки выйти из коммунистического тупика: (1) хрущевская «оттепель», ХХ-й съезд КПСС; (2) горбачевская «перестройка»; (3) ельцинская «реформа» и застой, продолженные Путиным. Подходим к завершению этого витка третьего этапа. («Бог любит троицу»!) Все попытки бюрократии «реформировать» государство и общество осуществлялись по принципу: «уходя, остаться», сохранив, в сущности, всё тоже «тысячелетнее рабство». Поэтому-то шансов на то, что, нынешний, третий, этап погибельного движения страны завершится выздоровлением, практически нет. Я бы сказал, что на поставленный великим Гоголем вопрос: «Русь, куда же несешься ты?» она сегодня отвечает агонизированием; уже ополовинилась, дальнейший распад прогнозируем, ибо принципы взаимоотношений Москвы с регионами (как и раньше - с славянскими, то есть в данном случае - с русскими, прежде всего), приведшие к распаду СССР, не претерпели существенных изменений. Есть резон в утверждении, что «Петр Столыпин говорил о «коренном неустройстве» России, сегодня справедливо говорить о «государственной порче», недаром в России говорят: «порченый человек», то есть человек с неизличимым недугом» (А. Яковлев. «Сумерки». С. 670).

Россия нуждается в покаянии перед человечеством и перед самой собой... Не надо ждать стороннего суда, надо самим очиститься от грехов и начать новую, демократическую, историю страны, не отягощенную злобным наследием.

Однако определившаяся сегодня тенденция государственного развития игнорирует названную насущную задачу, всячески попирая демократию, «закручивая гайки», инициируя конфликты внешнеполитического свойства. В недавнем Обращении президента В. Путина к народу, в связи с трагическими событиями в Беслане (Северная Осетия), утверждается, применительно к нашему государству, что «Слабых бьют». Донельзя прозрачный тайный замысел: каждое свое поражение правящая бюрократия использует в целях усиления своих подпорок. Нынешняя бюрократическая «элита» не понимает того, что давно уже бьют не только и не столько «слабых», сколько – самонадеянных дураков. В особенности и в частности, тех, кто мнит себя великими и долженствующими исполнить некую мессианскую роль. Не будучи (абсолютно!) годными для нее. Урок гибели гитлеровского фашизма, японского милитаризма и советского коммунофашизма нашим умникам не впрок. Ныне слабость любого государства - в другом. Не в военной и карательной силе. К тому же Россия всё еще не слабая страна. По меркам, коими руководствуется правящая номенклатура.

А вот ума, чтобы понять, что, усиливая количеством и полномочиями свои подпорки в лице чиновничества и карателей, укреплять государство не получается. Бюрократов сегодня в России больше, чем было во всем СССР (в котором тоже постоянно стояла проблема их сокращения) почти в 3 раза, карателей больше Бог весть во сколько раз. Но подпорки они и есть подпорки: здание с гниющими хребтовыми деталями с их помощью сохранить нельзя. Нужно восстанавливать становой хребет, его элементы: стены, балки, лаги и т.п. Так и в государстве, хребтом которого является гражданское общество с доминированием в нем среднего класса собственников-субъектов развития. Лжесубъекты развития - чиновники, будь они трижды с пядями во лбу (каковых, к тому же, пока не видно), государство укрепить не могут. Чтобы понять это, мало трехвековой истории движения по наклонной?!

Удивляет игра руководства страны с народом в «кошки-мышки». Президент В. Путин в послании Федеральному Собранию от 25 апреля 2005 г. на полном серьезе заявил: «В наши планы не входит передача страны в руки неэффективной и коррумпированной бюрократии» (осталось совсем немного до повторения ленинского утверждения, что самый худший у нас внутренний враг - бюрократ, и осуществившегося его прогноза о том, что, если погибнет Советская власть, то причиной тому будет бюрократизм). Спасибо, конечно, на добром слове, ибо оно, известно, и кошке приятно. Нелицеприятная характеристика, данная главным бюрократом подчиненным ему же остальным бюрократам, дорогого стоит. Несмотря на то, что они - его «сукины сыны». Тем не менее, какая-то польза не исключена от того, что он их пожурит. Мне, однако, кажется, что в цитированных словах президента сквозит скрытая мысль об умственной неполноценности народа. Само собой, - мы народ глупый, потому как оболваненный. Но не настолько же, чтобы совсем не понимать, кто в стране хозяева, а кто - быдло, неспособное отстоять себя. Разумеется, уважаемый господин Президент, дорогой Владимир Владимирович, мы с вами не отдали бы страну в их руки, если бы она нам принадлежала не только по праву, но и на деле. Проблема, между тем, в том, что российский народ давненько в положении фольклорного мужичка, ненароком «поймавшего» медведя. Помните, как он кричит находящемуся в отдалении от него своему напарнику: «Ваня, я тут поймал медведя»; на что тот ему в ответ: «так, веди его сюда», а мужичок ему: «так, ведь, не пускает». Так и Россия в руках той самой «неэффективной и коррумпированной», которая не собирается отдавать её нам, судя по предыдущей истории, до тех пор, пока совсем её не похерит. И партию для этой цели Вы ей создали подходящую - «медвежью»: с задачей справится. Если же Ваши, г-н Президент, инвективы по адресу бюрократии искренни, они имеют своим источником непонимание того, что бюрократизм и его носитель бюрократия суть феномены органики российской власти. Можно понять и, если хотите, даже оправдать Ленина, созидавшего беспрецедентное номенклатурное советское государство, полагая, что оно, строящееся коммунистами, не должно быть бюрократическим по определению. Но Вы-то должны бы «встать на плечи своих предшественников», подготовивших развал государства той политикой бюрократизма, которой Вы следуете.

Этнос (народ), лишенный правящей бюрократией собственности на землю, её недра и на всё остальное недвижимое и движимое богатство, им созданное, фактически находится в положении оккупированного чужой ему властью; люди, его составляющие, - наемные рабы, будучи несамодостаточными, они не в состоянии исполнять заданную им природой функцию субъекта развития, значит, у него нет будущего.

Социософский подход к изучению прошлого, настоящего и будущего народа выдвигает на первый план гуманитарной науки исследование проблемы проблем — познание нашего общества. Бедой и виной правящих режимов России испокон веку было и есть то, что они не знали, не знают и не хотят знать сущности общества, коим управляют. В расчете на карательную силу государства, при наличии которой, известно, ума не надо, и на бессилие быдла по имени «российский народ». Сформулированный П.Я. Чаадаевым в первой трети 19 века тезис о том, что Россия «составляет пробел в интеллектуальном порядке» (Чаадаев П.Я. Поли. собр. соч. В « т. М. ,1991. Т.1. С.326) поныне в той же силе и правде; мы, говорил он, продвигаемся вперед по кривой линии, не приводящей к цели. Интеллектуальная ущербность правителей - главная причина того, что государство ни с своим народом, ни с другими народами не может наладить добрых, нормальных отношений.

Россия - аномальная конструкция: и общество, и государство, его поглотившее, ненормальны, не естественно-исторические, а искусственно-исторические. Её господствующим классом является социальный слой временщиков, ибо чиновничество таково по определению. Я полагаю, что институт монархии был рожден как противовес бюрократическому чиновничеству. Не вернее ли будет утверждение, что государство, управляемое бюрократией, как господствующим классом, есть квазигосударство? Во всяком случае - государство прошлого, отставшее на век и более от западных и некоторых азиатских. Поскольку оно, пытаясь решать не присущие его природе социальные и экономические задачи, оказывается в положении, похожем на ситуацию, в которой оказалась притчевая незадачливая утка в болоте: вытащив с невероятным усилием застрявший в нем (засасываемый им) клюв, сразу (по инерции) втыкает в болотное месиво хвост и так до полного изнеможения («хвост вытащит, нос воткнет, нос вытащит, хвост воткнет»)

Нынешнее российское государство нереформируемо в стратегическом плане. Оно долго может существовать способом «шаг вперед, два шага назад». Слишком много дано русскому народу (точнее сказать: обретено им тем или иным способом) природных богатств, истощение которых может затянуться еще не на одно десятилетие попятного движения. Смена режима народными силами невозможна, поскольку они задавлены государством до степени вырождения нации. Она возможна лишь, если русскому народу удастся родить деятеля ленинского уровня, способного, ради найденного им и кажущегося ему правильным решения проблемы вывода страны из тупика, во-первых, не останавливаться перед насилием над народом, прерывающим его нормальное жизнетворчество, насилием, не отягощенным жалостью к нему, убежденным в нравственности им творимого «во имя всеобщего блага», во-вторых, если же продолжение насилия не решало задачи преобразования общества, отказаться от насилия, переходя на мирный, эволюционный путь развития с ориентацией на самореализацию каждой отдельно взятой дееспособной личности. Совокупность именно интересов всех на самореализацию каждого индивидуума и есть всеобщий интерес. Ибо всё живое, в частности и особенности, наделенное интеллектом, природой «обязано» решить одну заглавную задачу – сохранения своего вида через самоутверждение каждой его частицы. Всё остальное, за исключением того, что от лукавого, имеет своим предназначением служить (обслуживать) заглавному делу, потому как смысл жизни в ней самой, во всех её проявлениях, ни в чем другом. Гениально просто сказал об этом Л. Толстой в «Войне и мире»: самыми полезными деятелями были те, кто руководствовались личными интересами настоящего (данного времени), а не те, кто с геройством хотели участвовать в общем ходе дел. (Я не знаю, был ли знаком Толстой с концепцией Адама Смита о «невидимой руке» рынка, удовлетворяющего народные нужды наилучшим образом через личный интерес предпринимателей, но выше приведенные его мысли предельно созвучны ей).

Россия ныне нуждается в гении интеллекта, сопряженного с диалектикой, наделенном невероятной силы политической волей. История России знает не одного государственного деятеля с мощной энергетикой и политической волей, но все они были интеллектуально недостаточно развиты, они больше были тактики, нежели стратеги: концепции, коими они руководились не решали проблемы развития страны в долгосрочном плане, её (концепции) реализация впрямую, непосредственно зависела от самого диктатора (вождя) и с его уходом в мир иной она переставала действовать.

ххх

С началом «перестройки» я оказался втянутым в татарское национальное движение: был избран депутатом «Милли меджлиса» (первого созыва), членом Совета Всетатарского общественного центра (ВТОЦ), базировавшимися в г. Казани, участвовал в работе всех (трех) всемирных конгрессов татар (ВКТ), а также состоял в руководящих органах Московской национально-культурной автономии татар, обществе «Туган тел» («Родной язык»).

Будучи ученым, я не мог быть в стороне от теоретических проблем национального движения. К тому же по приглашению руководства Комитета по национальному вопросу Госдумы (первого созыва) я (вместе с проф. Р. Тузмухамедовым, ныне покойным) стал разработчиком закона о национальных меньшинствах. (Правда, оговорюсь: теоретическими проблемами национальных меньшинств, в основном, я занимаюсь как бы «в охотку», вроде «хобби» и больше в связи с отношениями собственности).

Немного о татарском пути развития. У русского народа есть поверье: «Бог любит троицу». По этой формуле, собой выражающую определенную закономерность движения русского общества, идет вся история России. Сейчас она, как я уже сказал в своем месте, в третьем витке Третьей Смуты. Путь татар, как, возможно, вообще всех народов нашего грешного мира, тоже подчинен этой формуле. Последняя, думается, сродни общемировому закону бытия всего живого, выражаемого триадой: рождение-становление-умирание. Второе и третье звенья триады последовательно реализуются лишь в индивидуумах, отдельных экземплярах живого мира. А в нациях, социальных и государственных образованиях их реализация имеет свою специфику - вплоть до того, что, наверное, нельзя исключить и бессмертия, к примеру, какой-нибудь нации (мы этого не знаем и знать не можем, ибо «пути Господни неисповедимы»). В частности, речь идет о некоторых колонизированных нациях, потерявших, в этой связи, роль субъекта истории, сошедших в её объект, к примеру, о татарах. Роковую роль в их истории сыграла такая пагубная черта национального характера, как неумение (неспособность) объединяться в национальном масштабе (что, возможно, объясняется другой, не менее сущностной, чертой их характера - пассионарностью каждой отдельно взятой личности: каждый татарин – сам себе «князь»)). На определенном этапе своего бытия нация может приостановить процесс своего «умирания», вернувшись к стадии становления, возрождения лучших своих национальных черт в новой попытке стать субъектом истории.

В истории человечества такое наблюдалось у многих народов (например, после распада империй Александра Македонского, чингизидов - у самой русской нации, в том числе). В современности наблюдаем новый эксперимент (к сожалению, в значительной мере - кровавый) с еврейским народом, пережившим бесконечные погромы, даже геноцид, но ныне возрождающимся и по языку, и по линии государственности. Нечто подобное творится с нами, татарами и чеченцами. Что только не делали по истреблению татар, начиная с Ивана Грозного, приказавшего при взятии Казани поубивать всех мужчин; мор татар на самых тяжелых работах при строительстве града Петра; даже в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. татар (пропорционально!) погибло значительно больше, чем кого бы то ни было (наверное, формировавшие полки чиновники знали, что еще Чингисхан в бою передовые отряды своих войск комплектовал татарами).

Татары лишены высшего образования на родном языке, за пределами Татарстана сведены на нет начальное образование в городах на родном языке; то и дело, переписывают наших людей в башкиры; нас вынуждали переселяться в другие края, разбросали по всему миру; мы - нация разделенная; и т.д., и т.п...

Мы есть и будем! Вопреки прогнозированному нашим классиком Гаязом Исхаки «инкыйразу» (исчезновению). [

Цари и православная церковь пытались насильственно перекрестить всех татар - перевести их из ислама в христианство, и частично это им удалось. Отделили часть нации, навязав ей обмен «шила на мыло», создали «новую народность»-крещеных татар («кряшенов»), не совсем ушедших (лишь по религии) от этнических татар и пришедших к русским (опять же - лишь по религии). Но ирония истории: оказавшись, таким образом, в своеобразной изоляции, они сохранили в более чистом виде и язык (татарский), и мелодии (татарские), - воистину «нет худа без добра». Слияние этих двух частей нации неизбежно, рано или поздно, и благотворно.

Проблему суверенизации татар, их стремление по новой стать субъектами истории, я подразделил бы на две стороны.

Первая - социально-экономическая. Татарстан, в силу сложившихся обстоятельств «демократической эйфории» масс при слабости центральной власти, заискивавшей перед пассионарными регионами, имел возможность её решить методом, принципиально отличающимся от общероссийского, порочного, антинародного, варианта реформирования в 90-х и последующих годах, превратив национальное богатство республики в сособственничество своих граждан. Сформировался бы единый, без акцента на национальные различия по материальным интересам, без существенного социального расслоения, народ в статусе среднего класса собственников, способный стоять «стеной» против кого бы то ни было, покушающегося на его благополучие. (Да и охотники покуситься вынуждены были бы исходить из правила «семь раз отмерь...»). Республика стала бы добрым примером, достойным подражания для населения всех других регионов страны. Более того, это, в конечном счете, в историческом масштабе могло быть оценено как своего рода «покаяние», что ли, за грехи своих предков, завоевавших некогда Русь и оккупировавших её в течение более двух веков; кроме этого - помогших московскому князю (кстати: не имевшему права по степени родовитости на статус великого князя) покорить огнем и мечем другие русские княжества; русское государство не только и, пожалуй, не столько территориально, сколько по образу и подобию - наследница Золотой Орды; со времен Московского княжества русское государство укрепляло власть своего господствующего класса не формированием своей социальной базы (в смысле благополучного народа), а силовыми и карательными структурами; это наследие действенно по сию пору. В мировой исторической науке рядом с констатацией монголо-татарского завоевания Руси была бы и констатация того, как татарский народ, его элита после освобождения от советского коммунофашизма помогли российскому народу демократизироваться, освободиться от господства бюрократии, стать хозяином своего богатства. Проведи Татарстан реформирование экономики по предложенному мной варианту, он стал бы самой демократичной республикой, успешно решившей задачу социальной справедливости, словом, быть может, - образцом и не для одной только России! Самоназвание «татарин» наконец-то звучало бы горделиво не для одних татар только. Но во главе народа оказалась элита, характеризуемая пословицей «не по Сеньке шапка». Как по интеллекту, сопряженному с нравственностью, так и по политической воле. (И, справедливости ради, надо заметить: не худшая часть в наличном совково-кадровом резерве, естественно, могущая дать в своей деятельности ровно столько, сколько может; не более того, как та самая красивая француженка...). Нечаянно и негаданно плывший в руки нации, настоятельно требовавший реализации исторический шанс возрождения подвижничеством, пассионарностью и умом в былом величии был элитой упущен. Бездарно, а, может быть, и подло (бюрократия в выборе средств достижения своей цели ничем себя не ограничивает).

Возобладал, интерес номенклатуры, её кланов, «прихватизировавших» государственное и народное добро. Руководство республики предпочло избрать так называемый вариант «мягкого вхождения в рынок», что дало лишь некоторый тактический успех, стратегически же принципиально не отличаясь от общероссийского. В итоге результаты сравнялись - в республике, как и во всей стране, торжествует олигархически-монополистический воровской капитал, господство которого неминуемо возродит у части народа, образно говоря, нужду носить mesken byrek (дореволюционная матерчатая, без меха, шапка татарина-бедняка, недалеко ушедшего от нищего). По той простой причине, как сказал в своем последнем интервью мой, ныне покойный, друг народный писатель Татарстана Амирхан Еники, что «Для ставших богачами люмпенов и номенклатуры нет запретов нравственного порядка, они не знают, что такое «нельзя». Они открыто грабят народ» (Марсель Галлиев. Биек-тэн карап торасым килэ (На мир хотел бы смотреть с горы //газ. Татарстан яшлэре. 1 марта 2005 г.). Начавшееся, было, с «перестройкой» у нации возрождение природой данного ему гордого духа снизойдет до раболепия национальной бюрократии, «благо» есть кому соответствовать...

Вторая - политическая проблема государственности. Здесь руководство Татарстана выступает более последовательно. Что, надо думать, непосредственно связано со статусом правящей бюрократии, как её называет Ю.Н. Афанасьев, «региональных баронов». Миром правит интерес. В нашем случае - правящей номенклатуры. Но, поскольку массы от «федерализма» непосредственно выгод не ощущают, приватизация же осуществлена им в ущерб, эта политика руководства в массах опоры не имеет. Поэтому Москва шаг за шагом упраздняет «суверенитет», она додавит до степени, ей угодной. Тем более ей теперь это легко делать, потому что все национальные бюрократии объединены во всероссийской «партии» чиновничества - карманного учреждения Кремля. Перефразируя известную поговорку, характеризующую наш вековечный «правопорядок», один остряк сказал: «закон «шойгу» - прокурор «грызли». Грызли, грызут, будут грызть...

Татары должны создать свой «источник самодвижения» (саморазвития), который бывает только в самом народе, когда в его социальной структуре доминирует средний класс собственников - «субъект развития».Так обстоит во всех высоко цивилизованных благоустроенных государствах, кои, выполняя свои природные функции по обеспечению народу внутренней и внешней безопасности, в от личие от гнашей власти, не обременяют себя непосильной им ролью «субъекта развития». Потому как государство, возлагая на себя эту миссию (по Сталину функцию «хозяйственно-организаторскую и культурно-воспитательную», от которой, замечу, кстати, наши властители всё еще неотказались), может стать лишь лжесубъектом «развития», не более того, с соответственными ему последствиями …хуже некуда. Что мы и имеем…Есть золотое правило: будь то отдельная личность или коллективная «личность» должна заниматься своим делом: по призванию ли, или по обязанности, но непременно своим, не чужим, в котором некомпетентен, не правомочен, а то оно и противопоказано его природе. Последнее императивно для государства, поскольку экономикой может эффективно управлять только собственник, а воспитанием людей могут и должны заниматься деятель педагогики, культуры, отнюдь не чиновники, которых самих надо воспитывать (и почаще бы тюрьмой! Древнейшая мудрость: «Бого – богово, кесарю-кесарево».

У татар есть возможность двигаться вперед. Основание к нему заложено в национальной черте, как нации природно деловой, коммерческой. Опираясь на это, «Богом данное, свойство национальной психологии, татарин должен презрением преодолеть себя сегодняшнего, чв котором немало рабского, воспитанного веками безгосударственного прозябания. Татары могут, преодолевая бюрократиченские препятствия, накапливать собственность, исподволь преобразуясь, в массовом масштабе, в средний класс собственников. Этот процесс может быть ускорен, если современные нувориши, умерив свои мелочные стремления к излишним наслаждениям, «развлекательной безответственности», следуя примеру богатых татар второй половины 19 и начала 20 веков, споспешествовавших своими капиталами возрождению нации, Разумеется, такой путь развития – не скоростной, он рассчитан на десятилетия. Но он неизбежен и главное возможен в реализации в общероссийском масштабе. Проблема в том, чтобы не запаздывать с занятием этой ниши, ныне, по ряду обстоятельств, еще свободной. Памятуя, что потенциальных претенгдентов на неё хоть отбавляй … Задача татар, сберегая и возрождая себя как государствообразующую нацию, помочь России - стране не меньше нашей, чем самих русских, выйти из тупика, куда её загнала дурным правлением правящая бюрократия ряда последних столетий.

Завершу сей сюжет нижеследующим.

Но вначале об одном недавно происшедшем анекдотического плана казусе. Президент московского общества «Туган тел», не по моей инициативе, (но с моего согласия), попытался провести презентацию моей книги «Философия и социология собственности: русские и татарские реалии» в «Московском доме национальностей». Какой-то руководящий чиновник этого учреждения, наказанный Богом лишением известно чего, заявил (предварительно прочитав книгу), что в ней много критики по адресу русских, а наш дом - «дом дружбы народов», поэтому нельзя делать презентацию. Я не нуждаюсь ни в какой бы то ни было презентации моей книги. Дело не в этом, а в том, что так думает о такого типа творениях не он один, ибо кадров, протирающих штаны в должностных креслах, о которых молвлено: «ни уха ни рыла» в наших «расейских» реалиях, сплошь да рядом. Бюрократия, одним словом! А мой критический настрой относительно и русского, и татарского народов рожден моей любовью к ним, желанием вывести их из затянувшегося на века кризиса и, если хотите, тем, что я им обоим - не чужой, свой; я внутри бытия этих народов и, смею думать, их культур; на них я могу смотреть, как бы, со стороны: на русских как татарин, на татар как человек русской культуры. А в общем и целом – как ученый, человек науки, которая вненациональна: у неё нет нужды национально идентифицироваться, если, конечно, она НАУКА и её работник адекватен ей. Повторю то, что неоднократно заявлял: не русофоб я, я татарин, из народа, создававшего вместе с русскими Российское государство и желающего всему его народу счастья.

В связи с тем, что у правителей Росси «свет в окошке» - православие, а у мусульманских народов - ислам, хочется высказать некоторые нетривиальные мысли по весьма деликатному и щепетильному, вопросу, давно сверлящему мозг, полагаю, не одного меня лишь. Бедность, убогое существование, нежелание перенимать лучшее у других народов, даже ненависть к лучше живущим (антизападничество, антиамериканизм) присущи малокультурным народам с низким уровнем и недемократическим образом жизни. В числе европейских и Ближнего Востока - народы, исповедующие православие и ислам. В чем причина того, что они не благополучны; живут почти в нищенских условиях, отсталые, можно сказать, во всем жизненно важном сравнительно с западноевропейскими и североамериканскими, а в последнее время и с некоторыми азиатскими народами? Даже неславянская, но православная Греция, положившая начало европейской цивилизации, расположенная в самом центре Европы, влачила жалкое существование до вступления в Евросоюз. В еще худшем положении - тоже неславянская, но тоже православная Румыния. Само собой, в таком положении почти все славянские народы, за исключением католических Польши, вроде бы, сейчас начавшей выходить из бедствий, и Чехии, обе вступившие в Евросоюз и полностью развернувшиеся на западноевропейский, приводящий к благополучию, путь развития. В исламском мире, за исключением нескольких карликовых, одаренных природой несметными нефтяными богатствами и не исключаю - от природы неглупыми и добропорядочными правящими родами, государств, в большинстве, в том числе и богатых нефтью, в общем и целом, бедность и отсталость. Обе эти религии -- фактически государственные, до такой степени, что в светской, по Конституции, России не могли принять главу Государства Ватикан, так как не разрешали православные иерархи; профессиональные безбожники, оказавшись у государственного руля, прилюдно крестятся, (чем, вольно или невольно, подтверждают историческую ответственность Церкви за плачевное состояние дел в государстве). Естественно, во всех государствах (по своей сути, сугубо бюрократических с известными элементами теократии), исповедующих названные религии, достаточно причин, воспитывающих в народе отнюдь не гуманизм, а агрессивность, социальный шовинизм (ненависть к имущим слоям), расизм-шовинизм, ксенофобию, нетолерантность, проявляющиеся особо остро в последние годы под влиянием наиболее реакционных лидеров соответствующих конфессий и правящих слоев. Разумеется, ни в Библии, ни в Коране не запрограммированы ксенофобия, национализм-расизм, религиозная нетерпимость и прочее, тому подобное. Значит, надо искать причину в некогда «приватизировавших» эти конфессии толкователях, интерпретаторах религий, духовных вождях или претендующих на эту роль деятелях, препятствующих продвижению своих народов к лучшей жизни, достигнутой народами, исповедующими другие религии (или их ответвления). Особо греховным (если не преступным!) считаю сопротивление экуменическому движению, фактически означающее сопротивление всечеловеческому объединению, без которого гибель человечества предопределена современным и всё ухудшающимся состоянием экологии, да и критическим пределом нерешаеиых социальных проблем.

Пишу эти строки, когда наиболее последовательный за экуменизм борец, ярчайший светоч мысли и деяний, героически мужественно взявший на себя тягчайшую ношу покаяния его церкви за прегрешения перед человечеством Папа Римский Иоанн Павел 11, своей душой, кажется, уже на пути к Богу. Неизбывное горе, отягощенное для нас, россиян тем, что мы не сумели воспротивиться действиям наших православных иерархов-клерикалов, не допустивших посещения России понтификом. Он, несмотря на свое нездоровье, посетил более 90 стран, в том числе православную Румынию, Кубу, руково-димую оголтело коммунистическим лидером. Всюду его приветствовали миллионы верующих и атеистов. Не могу не свидетельствовать о пренеприятном показателе, подтверждающем нетерпимость православия по отношению к другим конфессиям. Сегодня (2 апреля 2005 г., примерно в 11 часов утра) по «Эхо Москвы» в одной из его передач было немало слов сказано хорошего об Иоанне Павле 11; последовало несколько звонков от слушателей с претензиями о том, что, зачем столько говорить о понтифике, а о наших, православных, святых, Николае-угоднике и др., мол, не говорите...А в это время понтифик на смертном одре... За его здоровье молится весь мир, даже верующие иудеи (посетив, первым из Пап, синагогу которых он назвал их старшими братьями католиков), мусульмане (поддерживал борьбу палестинцев за свою государственность), не говоря о всех западных ветвей христианах... кроме русских православных. Стыдно, господа! (Нли: «Стыд не дым, глаза не ест»? Ась, клерикалы?). Папа умер в 23 часа 37 минут 2-го апреля 2005 г. Пусть земля ему будет пухом! Незаменимая потеря. (Понимая это, в ряде стран, включая коммунистическую Кубу, объявлен многодневный траур по случаю кончины понтифика).

Папа, как отмечают некоторые авторы, сыграл ключевую роль в подготовке краха коммунизма. Да это так. Но он был не менее страстным критиком капиталистических реалий. Я в своей книге «Откуда и куда идешь, Россия?» цитировал его слова: «Крах социализма не оправдывает пороки капитализма» (оборот титульного листа книги). Эту книгу и небольшое благодарственное письмо я отправил ему в Ватикан. В ответ я получил письмо от 10.1. 1997 года: «Государственный Секретариат считает для себя честью уведомить Вас о том, что письмо, недавно посланное Святейшему Отцу Папе Иоанну Павлу Второму, благополучно дошло по назначению и, искренне оценивая его содержание, с радостью передает Вам приветствие и благословение Его Святейшества»; к письму приложен цветной портрет Папы на фоне Девы Марии.

При всем при том, что заслуги православия и ислама, как и любых других религий, перед своими народами велики, есть в них (наверное, вернее будет сказать - в стиле, направленности деятельности их руководящих групп (кланов) какой-то изъян, мешающий строительству благополучной жизни простых людей, в то же время идеологически, а, бывает, и в качестве специальной службы, в соответствии с пресловутым тезисом «всякая власть от Бога» (а почему верующим не предположить, что иная власть - и от диавола?), поддерживая власти предержащих, не желающих (не умеющих) заботиться о народе. Как пишет К. Помренин (АПН), «...сама природа русского православия ... не позволяет встать на неолиберальную точку зрения в отношении судьбы РПЦ и её потенциальной отечественной паствы;.. Главная проблема РПЦ- опора её высшего клира на государство, а не на своих прихожан. Являясь фактически церковью придворной, а не общинной...». Оно, конечно, неприятно признаваться в своей несостоятельности. Но ведь придется. Рано или поздно. Или произойдет с ними то же самое, что случилось с, инициировавшей создание фактически теократического государства, коммунистической идеологией, сподобившейся религии; к тому же -самого худшего, тоталитарного, толка; вначале по заблуждению её основателей («пророков»), объявивших её, без достаточных оснований, научной («единственно»!), а впоследствии, при очевидном попятном движении стран, коими овладела, - по прямому обману масс коммунистическими вождями; и поплатившейся за всё это крахом. «История -- мамаша суровая и ничем в возмездии не стесняется», - сказал основатель советского коммунизма, правда, не в связи с ним; но его провидческий гений предсказал и погибельную перспективу Советской власти, и, как раз, по одной единственной причине - её бюрократизации (Ленин В.И. ПСС. Т. 54. С. 180): Коммунизм и бюрократизм - понятия синонимичные, в том смысле, что первый доводит второго до абсолюта, до таких «высот», до которого любому бюрократу другой государственной системы, за исключением, быть может, чисто теократической, может лишь присниться и то, пожалуй, в дурном только сне, так как за сим следует (неизбежно!) уход в политическое небытие.

Погибельный путь, по которому идет Россия особенно ускоренно, начиная с Крымской войны 19 столетия, и уже форсированно весь 20-й век, нынешним режимом неотвратим. Российское государство на полной скорости скачет к пропасти, как косяк лошадей, напуганный стаей волков. Как лошадей можно спасти, только тому, кому удастся на своем коне обогнать косячного жеребца и свернув в сторону от пропасти, увести табун за собой, так и наше государство может быть спасено только лидером, способным повести за собой общество, с его помощью преодолев сопротивление правящей бюрократии. Другого в современных условиях России не дано (история свидетельствует: бунты, революции лишь усложняли нерешенные задачи, узлы противоречий завязывались потуже и в клубок; да их - буде они возникнут -и некому поддержать в дееспособном состоянии).

ХХХ

В соответствии с заложенной в предыдущей юбилейной статье традицией рассказывать «почти обо всем», продолжу несколькими дополнениями, рожденными прошедшим пятилетием, в котором, по общемировой закономерности «утекания немалого количества воды», произошло кое-что сугубо личностного плана, но заслуживающее, по-моему, внимания близких мне людей.

Быть может, самое главное лично для себя это то, что я узнал о своих предках 9 поколений. Мой коллега по Творческой группе «Альметьевская энциклопедия» проф. Марсель Ахметзянов обнаружил мою родословную. Основателем династии мулл дер. Сарабикулово (моей родины) был поэт средневековья, суфи Мавля Колый. Известны даты публикаций его стихов, начиная с 1669 г. по началу 18 века; исследователь его творчества доцент Башкирского госуниверситета Камиль Давлетшин опубликовал найденные им более 100 его стихотворений в разных изданиях (в основном в журнале «Мирас» (г.Казань). Сын М. Колыя Дусай стал первым (в его роду) муллой названной деревни, последним муллой был его пра-правнук, мой дед Мир-хайдар - отец моего отца Хусаина; я с, моложе меня, двумя сестрами и братом, представляем 10-е поколение этого рода, ныне, по моей линии, дошедшего до 13-го поколения.

По главке «Мои ученики».

Ушел в «лучший мир» Мурхан Хайдаров; узбек, слабо владевший русским языком, но трудом, старанием осиливший русскую грамоту, исследовательским талантом одолевший трудности по сбору материалов для диссертации; человек он был хороший, воспитал троих хороших сыновей, которые сегодня трудятся у себя на Родине в Ферганской долине.

Его однокашник по аспирантуре Рамзи Валеев, как ученый трудится успешно, издает книжку за книжкой. Но, пробыв деканом исторического факультета КГУ два срока, не озаботившись подбором надлежащей себе замены, в этом году сдал свой пост. Подходящей кандидатуры ученого достойного уровня и звания на этот важный пост, с точки зрения интересов науки-истории татарского народа, не нашлось. С началом «перестройки» была предоставлена возможность возрождения науки и культуры наций, потерпевших урон под ширмой формирования «единого советского народа». Возможности оказались, в значительной мере, упущенными. Видимо, Рамзи Калимович, продолжая традиции, заложенные его предшественником-шефом по кафедре, характерной чертой поведения которого было самомнение, не адекватное его сути, с его – уже имевшим опыт словоблудия во вверенных ему и низведенных им до пустопорожних говорилен национальных организаций, «помощью», то есть совместными усилиями профукали намечавшуюся ситуацией «татарскость» факультета. Единственный в России и странах СНГ и вообще во всём татарском мире исторический факультет классического университета татарской столицы не обрел себе достойных радетелей. Правили им те, относительно которых сказано: «не в коня корм». Бедой Татарстана является интеллектуальная бедность его общества. Сталинская вырубка цвета нации при Советах, многовековой исход наиболее жизне-и-дееспособных представителей нации, ставших не последними, подчас первоклассными, кадрами на чужбине, не мог не сказаться на качестве оставшегося в республике народа. Не случайно «шишками на ровном месте», бывает, становятся выделяющиеся в общей массе косопузием горластых, низкорослой карликовостью обезьяноподобных, но не интеллектом и высокой моралью. Лучшего качества татары, способные ответить на зов истории, либо погибли в её мясорубке, либо, теснимые властями, разбрелись по всему миру, где им пришлось (и приходится!) обогащать культуру, государственность и экономику других народов. К сожалению, природа и история, имеют обыкновение поставлять миру незаменимых людей в предельно ограниченном количестве. И потому тираны (бюрократы тож, более того - первые их прямое и неизбежное порождение) бьют в первую очередь именно по ним.

О своем ученике Володе (Владимире Константиновиче) Егорове я говорил в том рассказе: «Высокоодаренный исследователь (доктор, профессор философии) и организатор. Студентом проявил себя в качестве комсомольского вожака, выдвинулся на работу в Татарский обком ВЛКСМ и ЦК ВЛКСМ, в последнем возглавлял отдел пропаганды, стал кандидатом в члены Бюро. Это свое выдвижение обсудил со мной. Я рекомендовал ему идти туда, полагая, что в «предбаннике борделя», каковым был ВЛКСМ для КПСС, нужны порядочные и талантливые люди. Чтобы помочь комсомолу преобразоваться в нечто другое, более порядочное, ради чего он в свое время создавался. Я тогда еще верил в такую возможность. Последующая карьера Володи складывалась с небольшими перепадами, от ректора Литературного института до заместителя заведующего отделом культуры ЦК КПСС и помощника Президента СССР. Но с Горбачевым у него что-то не заладилось (талантливые люди, как правило, не уживаются с большими начальниками). Егоров «спустился» на рядовую научную работу, откуда был востребован на должность директора Национальной библиотеки России. Говорят, при нем там не стало хуже. Что, с моей точки зрения, в нашей бардачной ситуации -высшая похвала. Этот самый высокий для культурного человека пост он оставил, соблазнившись должностью министра культуры России. Вскоре его «ушли» «в связи с переходом на другую работу». По каковой причине у нас уходят, как правило, ставшие вышестоящим бюрократам неугодными самостоятельно мыслящие, полезные государству и обществу деятели.

Тут вот еще что, после расставания с Горбачевым Егоров перестал со мной общаться. Посоветуйся он со мной по поводу назначения его министром, я бы ему сказал: «Министры приходят и уходят. Это происходит тем чаще, чем дурнее ситуация в стране, она же у нас хуже некуда. А культура остается, и она не в министерстве, а в хранилище знаний, библиотеке». Следовательно, не было смысла становиться министром. Не только потому, что не бывает поста выше руководителя национального хранилища знаний. Но и потому, что не должно интеллектуалу служить господствующему классу, угнетающему народ, пускающему страну в распыл. Бюрократия повинна во всех бедах страны, губит и нынешнюю, уже усеченную Россию. В истории власть имущие кланы уже дважды плохо кончали. Это ожидает и нынешних правителей, третьего клана бюрократии. Неотвратимо, в соответствии с той же формулой «Бог любит троицу».

Размолвки у меня с Егоровым не было. Общение было тесным. Просьбами я не надоедал, всегда он сам проявлял инициативу, старался быть полезным. Лучшая моя статья «История - мамаша суровая...», опубликованная в конце 80-х годов в «Дружбе народов» и открывшая мою публицистическую деятельность, была напечатана с его, замзавотделом культуры ЦК КПСС, подачи. Тогда иного варианта попасть на страницы центральной прессы для таких персон, как я, просто не существовало. Я могу лишь догадываться о подлинной причине того, что мы перестали общаться. О ней нет охоты говорить. Самое главное, с Володей Егоровым остается незаурядный талант ученого и организатора. Он будет востребован и желательно бы наукой. Все остальное суета сует» (с. 37).

И он был востребован: назначен ректором-президентом Академии госслужбы при президенте РФ.

Осенью 2004 г., как-то будучи на каком-то научном форуме, происходившем в здании АГС, я заглянул в его приемную, его не было на месте. Секретарю я назвался, оставил свой телефон; на следующий день позвонил, мне было сказано, что буду принят им тогда-то в такое-то время. Я пришел, но секретарь извинилась за него, срочно вызванного в аппарат президента РФ; я оставил свою только что изданную книгу и несколько газетных публикаций. Других попыток встречи не было.

Но Земля-то ведь круглая. В ноябре 2004 г. в Казани были торжества, посвященные 200-летию Казанского университета. Завершающий день праздника состоялся в шикарном, фешенебельном заведении, именуемом «Пирамида». Примерно через час винопития и потребления всяческих яств, я решил пройтись по банкетному залу в надежде обмолвиться добрым словом с прежними коллегами, знакомыми по университету, которому я отдал 13 лет жизни, достаточно бурной и скандальной (в связи с своей докторской диссертацией). В спину слышу: «А.Х.! Что это Вы проходите мимо» и вижу ко мне идет с распростертыми объятиями В.К. Я говорю: «Володя, обожди протягивать руки. Я прочитал твое интервью многотиражке «Казанский университет». В.К.: «А что там такого? У меня есть копия». Я: «Вот, когда покажешь копию, тогда и поговорим». На том расстались.

О чем речь? В юбилейном номере помянутой газеты (№17-18) В.К. называет своих учителей: 9 фамилий и имен, в числе которых я не упоминаюсь. Фактически же Егоров учился по индивидуальному плану все 5 лет под моим руководством (не уверен, что посещал лекции многих из тех, кого называл, а мои все лекции и семинары посещал), писал курсовые и дипломную работы, затем в аспирантуре диссертацию также под моим руководством. В книге «Казанский университет (1804-2004): Библиографический словарь. Т. 2. 1905-2004, А.-М-Казань:Изд. Казан. Ун-та, 2004-(С.410-411) его научным руководителем значится проф. И.М. Ионенко, которого, впрочем, не упомянул в названном выше интервью (совсем заврался). Уж не потому ли он назвал своим научным руководителем проф. Ионенко, что он ныне покойный (не может возразить); замечу, кстати, он из тех моих коллег, с которым я долгие годы был в дружеских отношениях, довольно тесно общались и по просьбе которого доводил диссертации до необходимой (историко-партийной) кондиции двоих его аспирантов по его кафедре (Истории СССР), желавших защищаться и потом защитившихся по моей кафедре (Истории КПСС). Да, длительное пребывание на руководящих должностях в «предбаннике борделя» для морали Егорова не прошло даром. Желание продвигаться дальше по карьерной лестнице сориентировало нашего хитрована вычеркнуть из личного листка по учету кадров Бурганова, потому как пребывать в лакейской нынешних хозяев государства с таким «темным пятном» некарьерно.

Карьерный рост Егорова я прежде объяснял его талантами организатора и ученого. Но, видимо, этих качеств в бюрократическом государстве для чиновника недостаточно. Основными свойствами психологии чиновника любого ранга, как человека, социальный статус которого определяется сущностной характеристикой временщика, являются холуйство и предательство. Таланту ведь все равно, как состояться, ему важно реализоваться, в процессе реализации нравственность может и «отдохнуть». За примерами далеко не ходить: все преуспевающие жулики, как правило, люди талантливые, реализующие свои таланты по линии наименьшего сопротивления, в той сфере жизнедеятельности, в которой они состоялись. Угрызения совести -- не их удел. В наших условиях, вообще, - совесть не ходовой товар, она - прямое препятствие выживанию. Мечта об утверждении в качестве, адекватном своему таланту, при наличии добропорядочности, сопряжена со многими неизвестными, порождаемыми бюрократией. Ей таланты ни к чему, ей нужна преданность. Но она, к печали чиновников, сопряжена с их статусом временщиков. Эта преданность, как у пролетариев в целом (пролетарии им сродни по социальному положению наемника, значит, и по психологии), личностная, не классовая. Потому она взамоистребительная; действенная лишь по должности, а, следовательно, не надежная, влекущая за собой неизбежные холуйство и предательство, являющиеся непременными поведенческими стереотипами служивых в драме-трагедии их бытия. Известно: власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. В нашей стране у бюрократии власть абсолютная и как следствие она у нас развращенная абсолютно. Несчастные люди без перспективы быть, с перспективой сойти в никуда - отсюда судорожная гиперхватательная функция (по Н.М. Карамзину: «воруют»), приведшая к гибели предыдущих её кланов, ведущая к ней же и ныне ворующего...

Другие ученики. Юра (Юрий Анатольевич) Балашов в 2004 году справил десятилетний юбилей журнала «Казань», бессменным главным редактором которого является. У истоков журнала стояли Балашов, Володя Бухараев и я. Когда журнал начал функционировать (несколько лет на двух языках) и «становиться на ноги», кое-кто из журналистов (националов) и власть имущих спохватились: такой «лакомый» кусочек журналистики уплыл в «чужие» руки; чинили всяческие препятствия, ущемляли в финансовой поддержке (фактически ряд лет был безгонорарным) и т.д. и т.п. Я, кроме того, что обивал пороги всяческого высокого начальства, защищая журнал от нападок, уговорил своего друга народного писателя Амирхана Еники стать членом редколлегии и одним из авторов журнала (многие писатели и журналисты демонстративно игнорировали журнал). В предъюбилейный период Юра делился со мной своими планами организационного свойства, в частности, о том, что он ведет переговоры с начальством о награждении сотрудников и членов редколлегии, включая меня. Я сказал, что договаривайся, но меня не представляй ни к какой награде, мне, если считаешь неприличным не отметить, будет достаточно благодарственного письма от имени редколлегии (которым, однако, не удостоили). За это не упрекаю, потому как мой принцип, заявленный еще в 1996 г. (на оборотной стороне титульного листа монографии «Откуда и куда идешь, Россия?»), таков: «Автор, от природы лишенный верноподданничества, и никакими правительственными наградами не опозоренный (военные награды - исключение)...».

Теперь о самих торжествах. Организационно они прошли на хорошем уровне: официальная часть - в лучшем концертном зале столицы, как говорится, с аншлагом, банкет - также в лучшем банкетном зале (НКЦ), стол был сервирован неплохо, организаторы не пожадничали. Но не хватало теплоты-сердечности (что было уже проявлено в подборе материалов для юбилейного выпуска журнала). Не растекаясь по древу, скажу, что деятели творческих профессий тяжело переживают, когда их, себя любимых, не «замечают», а, заметив, не делают реверансов-книксенов по их адресу. Мы все понемножку артисты, нам подавай хотя бы аплодисменты. В «безаплодисментную» ситуацию были поставлены почти все члены редколлегии и некоторые авторы. «Юбилейность» крутилась вокруг имени нашего дорогого Юры. Не исключаю того, что, это было вызвано его подспудным желанием реванша в журналистском мире, некоторое время не особенно благосклонно к нему относившемся, может быть - и с не очень сердечностью его натуры. Но эти, сравнительно незначительные, недостатки вдесятеро перекрываются его трудоголичеством, бескорыстной преданностью своей профессии, мастерством, умением окружать себя себеподобными коллегами и привлекать высоко одаренных людей, и т.п. Надо отдать должное: журнал своим бытием, что он есть и торжествует, став лучшим журналом Республики Татарстан, в основном, обязан Балашову, его таланту, упорству. Природа многого, как любому из нас, ему не додала, но щедро одарила его богатством духа.

Еще один мой ученик, с которым я не прерываю отношений, - Володя (Владимир Миннетович) Бухараев. Он за мой «отчетный» период многое успел по делам администрации университета, много у него публикаций (хороших, замечаемых большой прессой), правда, небольшого формата. Клянется и божится, что в текущем году напишет-таки большую книгу, по которой и будет защищать докторскую (оппоненты ждут-не дождутся, просят меня подталкивать его).

По главке «Мои женщины». Поделюсь с обретенным мной в последние годы более глубоким познанием женской психологии. Суждения основаны на опыте близкой мне семьи. Муж и жена - вполне добропорядочные интеллигентные люди, вступившие в брак, как уже бывшие в прошлом неоднократно в брачных узах: он - вдовец, она - вдова. Брак состоялся по расчету (без взаимной влюбленности), в надежде на порядочность сторон, на добротное семейное окружение и т.п. Случались размолвки, их причина (подспудная) - в недостаточной сексуальной гармонии. Муж не раз и не два пытался ставить вопрос о разводе, но встречал категорическое несогласие со стороны жены. Он, будучи много старше её, оказался в плену логики возраста: «долго ли еще быть живу»; поэтому продолжал мириться с сложившейся ненормальностью, императивно не настаивал на разводе. Это была большая ошибка. Нельзя жить ожиданием смерти или немощи. Никто не знает, когда они наступят. Надо жить всей полнотой жизни каждый миг, отпущенный тебе. После того как впервые возникла мысль об ошибочности его брака, прошло четверть века: 25 лет упущенных возможностей жить радостнее! И не только ему, но и второй половине, которая за это время, не исключено, тоже могла прожить с большей радостью, если бы встретила (а вдруг!) другого, подходящего ей супруга. Нет нужды спешить в «лучший мир»; что он таков никем не засвидетельствован, никто оттуда не возвращался (с добрыми вестями!). Он и не спешит. Но логика возраста продолжает ему мешать жить, ориентируя действовать с оглядкой на него; (результатом может стать потеря (ослабление) весьма важных, не включенных в нормальную, требуемую физиологией, деятельность, жизненных функций, вплоть до интеллекта).

После менопаузы у жены отношения намного усложнились и на исходе 27-года совместной жизни просто нелюбовь (не влюбленность) переросла в активную нелюбовь: ей, в принципе, надоело стараться соответствовать сексуальным потребностям мужа. Что вполне естественно. Как стало известно мужу, она никогда не любила его, не смогла полюбить. Между тем, хотя и он не был влюблен в неё, но исполняя добросовестно супружеские и семейные обязанности, в общем и целом, и, будучи не последним человеком в социальной иерархии, да и в семейно-хозяйственных делах вел себя по-хозяйски, он никогда не задумывался о том, что жена его, такого «хорошего», да еще с остатками былой красоты в обличьи, которых у нее самой не было отродясь, может не любить, а её сексуальную холодность объяснял органикой. Словом, обычный мужской эгоизм («шовинизм», вкупе с самовлюбленностью). ан нет, не тут-то было. В её, как заметил один из его друзей, простеньком женском теле гнездился сильный мужской характер с расчетом на приоритетность. Разошлись, вот уже пять лет живут врозь, о чем она искренне жалеет и хотела бы вернуться на исходные позиции. Он же считает, что женой может быть только женщина без каких бы то ни было изъятий в женской натуре, что может быть следствием любви, не иначе. Однако надо заметить: вражды меж ними нет. Обоих радует единственное, но существенное, оправдание их супружества: они сумели уберечь своих детей (один совместный, другой -от первого мужа) от дурного влияния на них не во всем ладных супружеских отношений; дети выросли физически и нравственно здоровыми, образованными и сегодня преуспевающими в своих делах, семейно благополучными (у одного из них уже растет сын - их внук).

В прошлом юбилейном рассказе я писал о себе, что люблю тех женщин, которые меня любят; те же женщины, которые поначалу мне нравятся (и даже очень!), как только обнаруживают свое неприятие моей персоны, для меня просто не существуют (из «сердца вон»), я становлюсь к ним равнодушным; любовь без взаимности мне непонятна.

Добро бы, если бы это свойство моего характера ограничилось женской проблемой. Нет оно имеет продолжение и в отношениях с товарищами по работе, со всеми, с кем общаюсь; и здесь отношения определяются также характером их отношений ко мне. Это приводит иногда к нежелательным последствиям: я «вынуждаюсь» (своим характером) поддерживать хорошие отношения, оказывать всяческую помощь, рискуя своим реноме, не вполне достойным людям, что вызывает у тех, кто меня уважает (любит) недоумение, а у иных даже отторжение (кажется, у В.К., как раз этот случай). В настоящее время переживаю очередной казус этого рода: несколько лет назад меня «нашел» (возможно, потому, что я - «идеолог» мелкого и среднего бизнеса) один татарин-мелкий бизнесмен, неглупый, внимательный, дружелюбный, в его голове постоянно роятся масса неплохих идей. В Казани он пришлый человек, поэтому в его маленьком дельце трудностей невпроворот. Одна из его родственниц мне говорила, что он уже банкротился и не отдал приличную сумму какой-то другой родственнице. Тем не менее я начал всячески ему содействовать; однажды принял участие в его рекламной кампании. Меня в Казани знают многие, в их числе - большие начальники, во всяком случае, моя фамилия «на слуху». Я как-то попросился на прием, по его делам к большому городскому начальнику, которому я некогда был представлен на одном из форумов или банкетов другим большим начальником, пришел в назначенное время; рядом с ним в кабинете сидел еще один, неизвестный, мне чиновник; хозяин кабинета спрашивает меня: чем я занимаюсь, вроде того - какой пост имею в МИДе РФ?; я ответил, что я - московский профессор, почетный член АНТ, тогда он мотнул головой по адресу того чиновника, чтобы он ушел. Обращался в этой же связи еще к ряду больших людей. Разумеется, обещали помочь (без последствий): все ниши прибыльного бизнеса давно заняты людьми своего клана, а вновь образующиеся нужны для своих отпрысков и далее по вертикали и горизонтали... В итоге мой товарищ - банкрот, на него заведено уголовное дело, в котором я - один из свидетелей, при желании «блюстителей» права, могли бы попытаться сделать и «соучастником» банкротства (4). Ничего с этим свойством своего характера поделать не могу, хотя и понимаю его опасное несоответствие нашему жестокому времени, девиз которого -- «спасение утопающих -- дело самих утопающих». «Самое трудное это - победить себя» или «выше себя (есть и вульгарный вариант) не прыгнешь». Как и любое другое явление, по определению не могущее быть однозначно положительным или отрицательным, следствием названного моего недостатка не обязательно, не всегда бывает плохое, случается и хорошее. Не во всем положительный субъект, благодаря поддержке его добрых качеств, реализует именно их, попридерживая отрицательные, и становится полезным обществу человеком. Так бывало, и не раз, в моей практике (есть наглядный пример в той же Казани). Человеку, могущему быть для другого, в его трудностях, полезным, полагается руководствоваться «родительским принципом» благожелательности-поддержки, исключающим отказ от нее по меркантильным, имиджевым и другим этого рода причинам.

Так вот мой товарищ, о семье которого пишу, человек того же «сорта» и, пожалуй, его жена такая же (замечу, между прочим, они оба - натуры властные, пожалуй, в равной мере). Они оба ждали одной и той же - любви с противоположной стороны, в итоге - казус, идентичный ситуации невозможности пребывания двух медведей в одной берлоге.

Напрашиваются следующие обобщения: у моего друга, вполне добротного мужчины - «женская» психология: «он (она) меня любит (жалеет), он (она) ко мне относится хорошо, потому не могу ей (ему) отказать в любви (в дружбе, в помощи), несмотря на то, что не люблю (не могу уважать) его (её). Другое дело, когда его (её) он (она) не любит (не уважает), тогда нет вопроса о взаимооношениях с ней (ним) на любовных (уважительных) началах. У его же жены - «мужская» психология: «он меня не любит, нет нужды отвечать ему любовью», психология, не позволившая добиваться любви мужа своей «любовью» (покладистостью, готовностью уважить его желания).

В авторском варианте представленного в журнал юбилейного рассказа применительно к прекрасной половине человечества мной был употреблен термин «субъект-объект», сущностно характеризующий психологию женщин в сексуальных отношениях. Редакция почему-то, не сказав мне, убрала его. Сейчас я его восстанавливаю. И вот почему.

Думается, природа создает для каждого субъекта, будь то мужчина или женщина, напарника, гармонично сочетающегося по основным параметрам его натуры. И прежде всего - по сексу, дабы зачатие для продолжения рода было занятием не только должным, с позиции закона сохранения вида - обязательным, но и ни с чем несравнимым по приятности (радостности) наслаждением, без которого «обязательность» может и не сработать. Потому, быть может, и сказано, что «браки совершаются на небесах». Практика, однако, показывает, что далеко не все супружеские пары составляются гармоничными. Как следствие многих факторов, в основном, социального происхождения, главным из которых, на мой взгляд, является то, что человечество обречено жить в условиях отсутствия полноты материальных благ, ведущего к различиям в благосостоянии людей, а у иных и полного отсутствия такового, что в конечном счете определяет и пропорции соотношения полов, и зависимость женщин от мужчин и многое другое. Прибавим к этому обстоятельству фактор патриархата, в котором живем. Социальная история распорядилась таким образом, что количество женщин всегда превышает количество мужчин, а биологическая история сотворила так, что созревание, расцвет, а значит, и отцвет первых происходит раньше, чем у вторых. Естественно стремление каждой женщины выйти замуж, в силу сказанного выше она оказывается в ситуации, когда надо выйти замуж. Нередко - когда нет выбора, следовательно, и за нелюбимого, в смысле без влюбленности. Другой случай: женщине приходится отдаваться мужчине потому, что ей от него что-то нужно, а без этой «процедуры» она не может получить желаемого (патриархат, однако!). То есть женщина, по доброй ли воли или без оной, может стать объектом потребления. В первом случае женщина исходит из житейского правила: «стерпится-слюбится», ведь сейчас он её любит (жалеет). История у женщины, как субъекта, выработала в её психологии запасной вариант - способность превращения, при нужде, своего тела в объект сексуальной эксплуатации. В названных случаях она как бы отдается с «желанием», открываясь телом и душой на потребу её желающего субъекта. Достигается «гармония» интересов обеих сторон.

Важно иметь в виду следующий возможный нюанс. В браке, в котором женщина не любит мужа, рано или поздно, она может потерять плотский интерес (по естественно-физиологической причине), проявится негативное отношение к сексу, не обязательно сопрягаемое со стремлением к разводу и даже противясь этому (рассуждая про себя примерно так: я же обхожусь без этого, обойдется и он). Тогда ответом на это со стороны мужа, во всяком случае, если и не каждого, то отдельных более-менее тонко организованных натур, станет адекватная реакция. Секс между ними становится физически невозможным (как минимум - трудным, психологически провоцирующим на «самокопание»). Здесь исток поиска альтернативной партнерши, а затем, нередко, и рушения семьи. В этом (по сексу) принципиальное отличие психологии женщины и мужчины: женщина может сама себя «насиловать», отдаваясь не любя, её физически можно насиловать и против её воли, что совершенно невозможно свершить относительно мужчины. (Даже с помощью стимулирующих эрекцию препаратов секс невозможен при отсутствии полового влечения). В конечном счете это объясняется тем, что в сексуальном тандеме мужчина только активное начало, а женщина может быть и пассивной.

Зачем я (5) это говорю? Знаете ли, любой рассказ (повесть, роман и т.п.) это творение автора о себе любимом - о том, что было с ним или как он о том ли, о других ли событиях думает. Исходя однако из общечеловеческого правила: глядеть на мир, показывая себя, потому как «на миру и смерть красна»; искренне делясь своими опытом, мыслями с желающими ему внимать. Авторское «Я» (иногда более приемлем термин «мурло») присутствует в любом сочинении (включая и научно-исследовательские), выглядывая из всех его красот и, к сожалению, нагло вырисовываясь и из провальных щелей.

Но не ставя перед собой какую-то педагогическую цель. Здесь механизм взаимодействия художника (автора) с обществом мне представляется идентичным механизму взаимодействия адамсмитовской «невидимой руки» рынка с обществом. Бизнесмен не ставит перед собой цели служения обществу, у него одна забота - получить максимально высокую прибыль. Что в конкурентно-рыночных условиях достигается при соблюдении двух непременных требований: хорошего качества товара и его дешевизны (доступности массовому покупателю). Рынок и бизнесмен тем и служат обществу.

Убежден: низкая культура семейных отношений, сексуальная малограмотность в нашей стране являются серьезными причинами (разумеется, наряду с другими и прежде всего - социально-экономическими) неблагополучия в институте семьи, в демографической ситуации, сопровождаемые всё растущим числом разводов, обделенных семейным счастьем одиноких женщин и мужчин, безотцовщиной детей и т.д. Я не открываю «Америки», но для нашего народа, у которого при советах «секса не было», многое, давно всему человечеству, кроме нас, открытое, до сих пор за «семью печатями». Большинство этих «печатей» комфортно устроилось во всякого рода предрассудках, угнездилось в наших мозгах.

Самая большая трудность заложена в различиях физиологии мужчины и женщины. Она объективна. Женщина после сорока лет начинает увядать; наступает менопауза, за которой у многих женщин следует отказ от секса вообще, как бы природно. Присовокупим замотанность женщин работой и бытом (двойной тягой! Женщина должна иметь право и возможность работать тогда, когда она того хочет, когда, к примеру, есть потребность реализовать талант; в иных случаях ей вполне достаточно работы дома; это есть условие семейного благополучия ). У мужчин же способность к сексу - «до гробовой доски» (незабвенный Леонид Утёсов певал: «когда проходит молодость, еще сильнее любится»). Есть физиология, есть и психология, которая, хотя тоже сформирована природой, она регулируется интеллектом, степенью воспитанности. Когда речь идет о выживании или даже просто о более-менее человеческих условиях жизни, интеллект может скоординировать психику, «навязать» ей нечто такое, которое изначально было ей неприемлемо. Человек -субъект; он не может мириться с трудностями только лишь потому, что они объективны. Он призван, по крайней мере, смягчать их. Сюда же приплюсуем научные достижения сексологии.

Чрезвычайно важно становление подрастающего поколения с пониманием того, что они будущие мужья и жены, матери и отцы семей. Особая забота - формирование девочки-женщины как хранительницы очага, пествующей в себе и в своих ближних любовь, дарящей её всю свою жизнь. Тем стимулируя ответную любовь к себе. Да и как не любить её, если, к примеру, подруга моего друга после встречи с ним пишет ему в письме (живут в разных городах): «Ты всесторонний молодец, не сглазить бы, живи долго и так, как живешь, ощущая красоту и сладость жизни». Так может писать лишь женщина, вся зацелованная, вкусившая жизнь во всей её любовной прелести...Omnia vinit amor, et nos sedamus amori (Всё побеждает любовь, покоримся и мы любви). И вообще, дорогие мои сограждане, известно, что давать много приятнее, чем брать; я, когда подам милостыню (в большинстве случаев -женщинам с детьми), потом энное время, в состоянии радостной эйфории, твержу себе: какой я добрый... Не потому ли всюду женщины живут дольше нас, треклятых, берущих лишь?!

У татарского народа есть выработанный веками императив: «Желание мужа - желание Господа Бога». Убедить наших женщин в жизненной важности этой формулы в век эмансипации трудновато. Но эмансипация эмансипацией, а семейное благополучие в нормально функционирующем «домашнем очаге» - первое условие, что делает женщину счастливой. В его основе -умение выполнять природой и историей возложенную на женщину миссию хранительницы очага. Только будучи таковой, она и может закрепить за собой статус субъекта семейных отношений, то есть эмансипированной в собственном смысле этого слова. Иначе она - неприкаянная одиночка и, если еще есть на нее спрос, - объект сексуальной эксплуатации с одноразовыми радостями и долгим непредсказуемым ожиданием неизвестности.

Нечто подобное приведенному выше татарскому императиву имеется и у какой-то части русских. Об этом я недавно узнал от живущей сейчас у нас няни моего внука Любы (Любовь Эрастовна; так и подмывает характеризовать её (кстати, со слов её самой, как-то, мимоходом, сказанных) «нашей «Ариной Родионовной» - уж больно хорош внучек от моего «поскребыша»: обликом и поведением своим свидетельствует об авансированности природой неординарностью (не сглазить бы!), и не потому так думаю, что «свой воробей лучше чужого соловья», я не подвержен воздействию этой дурной сентенции; ему и нам очень повезло с няней Любой). Она рассказывает, что её мать (сибирячка) внушала своим дочерям: «никогда мужа не наказывайте отказом еды и секса». Наверное, потому что и та, и другой легко компенсируемы на стороне, в то же время вызывая у супруга неудовольствие, а то и озлобление, переходящее в «трещину», со временем в «пропасть» в семейных отношениях. Кстати, о помянутой «няне Любе», с которой внуку и нам очень повезло. Она из тех прагматичных, неглупых русских баб-трудоголиков, на которых держится-стоит Русь, которые и рынок-то начали в новый период страны, своим челночным бизнесом накормили, обули и одели сирых россиян. Её дом (семья) за тридевять земель от Москвы, где нет работы, зато есть муж пенсионер, предполагаю, любящий прикладываться, к известному российскому пойлу, и трое сыновей, еще недавно неженатых. Уже несколько лет подряд приезжает на заработки в Москву; на заработанные деньги она купила двоим сыновьям квартиры (один из них некоторое время тоже был на заработках в Москве), третьему отдала свой дом, а себе купила квартиру; теперь зарабатывает на поддержку внуков - их уже шестеро. Смотря на неё, вспоминаю свою бабушку по отцу. Она рано овдовела, оставшись с пятью детьми мал-мала-меньше. Сыновей (трое) женила, обеспечив каждого своим домом, дочерей (две) выдала замуж за порядочных людей. Одна из них, во время гражданской войны, вместе с мужем совершила «одиссею» через всю Россию в Китай, оттуда в Японию, а после второй мировой войны, по неуточненным сведениям, её дочери или внуки (?) перебрались в США. Племя от другой дочери проживает в Татарстане и в г. Обнинске. Последние по Интернету нашли меня и теперь изредка общаемся.

Сказав о внуке, долженствующем продолжить мой род (до него были одни внучки), надо сказать и о его отце-моем сыне Тимуре. Он с женой эмигрировал в Канаду. По одной-единственной причине: если не сказать, что невозможно, то очень трудно было ему вести свой маленький бизнес (с тестем имел совместную фирму по оптовой продаже аудио-видео музыкальной продукции). Жаловался: нельзя шагу шагнуть, чтобы не дать на «лапу» чиновнику ли, милиционеру ли, кому угодно, с кем приходилось общаться по делу. Эта участь его не миновала даже когда он в конце прошлого года прибыл в Москву на новогодние каникулы. По пути к нам (он с женой остановился у родителей жены), абсолютно трезвый (не пьет совсем) на станции метро «Парк культуры» был остановлен полупьяным милиционером с требованием предъявить паспорт; Тимур предъявил его, тогда милиционер, заявив, что паспорт какой-то не такой, пригласил его в отделение милиции, Тимур отказался идти туда, тогда милиционер: «дай мобильник, надо позвонить», Тимур дал ему 50 рублей; инцидент был исчерпан. (В Канаде полицейский не имеет права спрашивать ни у кого документа, если он не нарушил общественного порядка, будь он самый что ни на есть бомж).

Один штришок из жизни-бытия там Тимура с женой. Приехавшие туда на постоянное жительство люди обязаны учиться в тамошнем университете государственному языку (в Монреале, где они живут - французскому). По этой причине их сын (наш внук) временно пребывает в Москве. Во время учебы государство им ежемесячно платит стипендию-500 долларов. Можем ли мы представить себе такое возможным когда-нибудь в России, даже когда она выйдет из нищеты? Нет, это исключено, так как у нее есть «более важные» заботы, например, вернуть статус «величия». Для этого же, как рекомендует один из моих университетских коллег, нужно «крепить броню, убыстрять танки, создавать оружие нового поколения и работать в режиме активного противодействия (Соединенным Штатам Америки.-А.Б.)» (Андрей Фурсов. Выбор без выбора // ЛГ. 1-7 декабря 2004 г.). Включайся Россия в новую гонку вооружений, а то от прежней гонки лишь ополовинилась, глядишь, начнем по новой и совсем скукожится до средневековой «Московии»...

Другой сын Костя женился в 2003 г., окончил заочную аспирантуру в Дипломатической академии МИД РФ, защитил диссертацию, которую издал книжкой, утвердился в степени кандидата экономических наук. С товарищами ведет совместное дело. Сейчас в Вашингтоне вместе с женой, которая, окончив Московскую юридическую академию, ныне совершенствуется по международному праву в одном из американских университетов.

Дети, живущие в Казани: дочь Лариса, работая профессором в технологическом университете, издала два учебника (один - в Москве), успешно готовит научную смену (в год по 2-3 кандидата наук); её сын Юра окончил аспирантуру, собирается защищаться в ближайшее время, получил второе высшее образование (юридическое) - надо было в связи с чиновничьей карьерой, на стезю которой он вступил; у него растет умненькая дочь. У сына Анвара существенных изменений личностного плана нет; но большие успехи у его сына Жени: он прошел трудный путь от посредственного ученика обычной школы через спецшколу с английским языком обучения и технологический университет (красный диплом) до аспирантуры; нет сомнения - будет и ученым. Весь этот период - под бдительно-строгим присмотром и неотложной помощью его тети (по отцу) - Ларисы. Надеюсь: Женя положит начало династии интеллигентов в его мамином роду.

ххх

Предлагаемый читателю рассказ - раздумья человека, немало пожившего в этом грешном мире (yzemnen tatarlarbma abbi keshe bularak), жизнь которого складывалась весьма противоречиво, не то, чтобы совсем несчастливо, и не сказать, что очень благополучно. Было всяко. Однако, в общем и целом, несмотря на длительный перерыв в исследовательской деятельности в годы брежневского застоя, состоялся: сыновей и одну дочь вырастил, другой дочери, выросшей без меня, помогаю, но мало (далеко живет); посадил много деревьев, построил дом (садовый), колодца не вырыл (не было надобности); написал более 300 научных и публицистических работ (в том числе за последние пять лет около 60); принимаю участие в деятельности Академии наук Татарстана и Академии политической науки (Москва), в Академическом обществе татар Москвы (сопредседатель); участвую в национальном движении татар (на международном, федеральном и региональном уровнях). Этот год для меня «урожайный» на юбилеи: в мае победный, я - какой-никакой, но участник победы в ВОВ, начал - с Германией, кончил - с Японией (подполковник в отставке); в октябре по возрасту, в декабре - 55 лет в высшей школе. («Гуляй, не хочу!»).

Так что на жизнь не в обиде. В ней: «Что доброго ни бывает с тобой, оно от Бога; а что злое бывает с тобой, то от тебя самого» (Коран. Глава 4, стих 81). Не делай злого - оно, как проклятье, вернется к тебе самому, направь усилия на доброе и ты сам себе помощник, старание твое окупится сторицей. Благодарен за то, что моя жизнь еще продолжается. За письменным столом и компьютером, за кафедрой в университетской аудитории. И главное - «ничто человеческое мне не чуждо»... Мне выпала честь оправдывать старинное определение: «В России надо жить долго». Чтобы свое предназначение осуществить как можно полнее. К слову: докторскую защитил в 46 лет, утвердился в 70, умри раньше - остался бы кандидатом наук или не дождись «перестройки», на моем, «кандидатском» (без докторской степени и академических званий), счету было бы тридцать с небольшим работ, одна небольшая книга. Добрым людям нет нужды спешить в «лучший мир», лучше не бывает, чем на белом свете!.

И последнее. Иные богобоязненные «человеки в футляре» упрекают меня в излишней откровенности о событиях, отношениях, связанных с близкими мне людьми (хотя подчас пишу в иносказательной форме), даже – в предательстве по отношению к ним. Поскольку-де могут воспользоваться этим их враги. Да, в обществе, в котором правят бал люди сомнительного нравственного свойства, всё, без исключения, имеет место быть. Неприятно к тому же, знаете ли, читать о себе неприятное, будь оно и правдивым отражением действительности. Но ведь, обычно, не бывает приятных лекарств, медицинских процедур. Такова жизнь… Не вижу смысла её игнорировать! (Божье наказание иметь дело с человеком пишущим (быть с ним в родстве, дружбе или даже просто знакомым); в какой-то мере проблематично, даже опасно: он, рано или поздно, вставит в свои сочинения тех, с кем столкнулся в запомнившихся обстоятельствах. Это же – его профессия. О чем же ему писать, как не о себе, своем окружении, о том, с чем (кем) ему пришлось встретиться, что провоцировало его на размышления, просящие выплюснуться на бумагу?

Пеняют мне уважающие меня люди из властей предержащих, что я своими острокритическими высказываниями по адресу государства, его бюрократии, могу причинить вред своему университету, который и без того в черном списке. На это я скажу, во-первых, власть плюет, по меньшей мере, с высоты птичьего полета, на критику её деятельности, особенно со стороны пишущей «бесштанной» братии, которую она сама только, в основном, и читает. Во-вторых, и это главное- люди творческой профессии не могут не находиться в антагонизме к власти, потому что они воспринимают мир обостренно, иная мера его восприятия неминуемо приводит их к импотенции. Ибо творить означает созидать новое- наличное не вполне удовлетворяет творца. И в-третьих, самоцензура, навязываемая авторам, как правило, «экспертами» из холуйствующего окружения начальства, имеет целью не обережение учреждения или его властвующей элиты от государевых напастей, а продление своего лизоблюдского статуса. Аминь!

Август 2005 г.

источник: http://www2.rsuh.ru/article.html?id=53425