|
 Венера Думаева-Валиева
ЗАКИР РАМИЕВ-ДЭРДМЕНД
«Навек пленённый красотой певучей,
Хожу по следу сладостных созвучий».
Таинственная личность Дэрдменда ассоциируется в национальном сознании прежде всего с его миллионами и золотыми приисками. Правда, татарская интеллектуальная элита ещё живо отзывается на это имя строками «Нe отбелил на саван бязи», «Без булата препоясан тонкий стан» или знаменитым стихотворением «Корабль». Но для широкого читателя оно осталось под завесой загадочности и поддерживаемой неизвестности. В частности, до сих пор нет переводов Дэрдменда.
В новую татарскую поэзию, вызванную к жизни революцией 1905 года, золотопромышленник, депутат Государственной Думы, издатель и редактор газеты «Вакыт» и журнала «Шура» Закир Рамиев входил, когда ему было уже 46 лет:
Как голос пробует птенец,
Так первых песен я певец.
Имя девятнадцатилетнего поэта из города Уральска Габдуллы Тукая в это время уже гремело во всём татарском мире. Дэрдменд пережил его на 8 лет. Когда, спустя ещё 8 лет, в 1929 году, приуроченный к 70-летию поэта, увидел свет его единственный сборник «Произведения Дэрдменда», на него никто не обратил внимания. 20-30 небольших по объёму стихотворений все сплошь были посвящены... Вечности. О таких пустяках тогда никто не думал. Но Дэрдменд предвидел это:
Не остаются втуне перлы,
Алмаз и жемчуг не прейдут.
Для оценки поэтических миниатюр Дэрдменда можно было бы воспользоваться выигрышной метафорой: слова и обороты его архаичного языка и сами миниатюры похожи на крупицы намытого золота в ковше искателя. Но для Вечности золото такой же прах, как и все революции, чаяния, надежды и всё такое прочее... Заслуга Дэрдменда, его открытие в том, что он в малую форму своих поэтических произведений сумел заключить д ы х а н и е Вечности. Философ Дэрдменд пытается осмыслить величайшее и трагическое для секулярного сознания противоречие религии:
Великий грех! При сотворенье мой дух на подлость обречён,
Гореть ещё до различенья добра и зла был осуждён.
Наряду с такими откровениями духа поэт и хозяин поверяет стихотворными строками и практические откровения «политэкономии»:
Если разделить клад на страну,
Каждый дом получит часть одну.
Если поровну с них брать затем,
То по кладу будет каждый день.
Едва ли не основная часть всего небольшого наследия поэта сохранилась в таких дву- и четверостишиях, содержащих законченную мысль или образ и заставляющих читателя долго оставаться под впечатлением прочитанного. Подобно гению композитора, который заставляет звучать в своём произведении тишину, поэт Дэрдменд умеет, услышав тишину, вставить её в стихотворение:
В минуту грустную одну
Лежу, внимая тишину.
И достигает слуха вдруг,
Как будто звон, какой-то звук.
Я говорю:
- Что это? Отчего?
Тогда
На мой вопрос журчит вода,
Дрожит у берега ветла,
Листва шумит.
Шумит листва...
Природа у Рамиева, уроженца Башкирии, выписана с адресной точностью. На правом берегу реки Белой, в продолжение села Зирган, где родился Закир Рамиев, немецкими военнопленными и нашими заключёнными был построен город Салават. Там переводчица закончила десятый класс ещё единственной тогда школы-десятилетки.
|
Не отбелил на саван бязи
Хоть и значился в отчизне,
Но признания не знал.
В доле был, страну объездил,
Славы не завоевал.
От любви пылал однажды
И прославился Фархад,
Как Меджнун. А я безвестно
На костре сгорал стократ.
Только вдумайтесь: безвестно
От любви сгорал стократ!
Кому встреча и надежда,
Кому счастье и покой.
Не дала судьба мне крохи
Хоть бы левою рукой.
Кому счастье, кому радость,
Мне и крохи ни одной.
Говорили мне: несчастный,
Ты влюблён в страну свою.
Я краснел, бледнел. Напрасно:
Мне ли скрыть любовь мою?
Мне ль скрывать любовь мою?
Девы нации! Вы - звёзды
И надежд её, и дел.
Я искал вас на просторах,
Наглядеться не успел.
Звёзды нации! Надежда!
Наглядеться не успел.
Ветры времени гудели,
Днём и ночью Я внимал,
В звуках этих и мотивах
Наслажденья не познал.
Под горою на коленях
Со слезами заклинал,
Струи чистых вод земзема
Я для нации искал.
Много лет искал колодец,
Страсть мою не утолил.
Час настал - на саван бязи
Для себя не отбелил.
Вай! Какая жалость! Бязи
Для себя не отбелил.
Весна
Пришла весна. Сочится небо: дождь и снег.
Потоки горные, бурля, стремят свой бег.
Прибыли лебеди и гуси, гогоча.
Кишат озёра и болота, все кричат.
Настал весны прозрачный, ясный миг,
Звенит под небом лебединый крик.
Домой из тёплых возвращаясь стран,
Проследовал гусей усталый караван.
Весенних месяцев чудесная пора:
Трель жаворонка с самого утра,
Мычит корова, блеют овцы на дворе,
Ржёт жеребёнок, радуясь игре,
В степи просторной радуется зверь,
Друг с другом лебеди на озере теперь,
Общаясь, голосят. Настал час соловью.
Вся живность радость празднует свою.
***
Есть чуждый отголосок в звуке ветра,
Как словно не с родных просторов это.
|
***
Журчит ручей, клич лебединый стынет в небе,
Обняв утёс, оплакивает тучка жребий.
***
Вода, в твоём журчании одно роптанье!
Какое горе у тебя? О чём страданье?
Корабль
Разорвалось небо в клочья...
Жадно всматриваясь вдаль,
Выгнув парус,
Днём и ночью
Бороздит моря корабль.
Волны - выше,
Бездна глубже,
Нет спасенья кораблю!
Кто восхощет наши души?
Что зовёт его во тьму?
***
Слышишь, вешним половодьем,
Безотчётны, неясны,
В наших душах колобродят
Грёзы юности и сны?
Не взропщу, отчизны воздух,
Дай подняться высоко!
Дай подняться высоко!
Что для сердца сокровенней?
С материнским молоком
Что сравнить?
Что есть священней
Кровных уз в краю родном?
Минут царства и державы,
Не иссякнет молоко!
Не иссякнет молоко!
Мы
Столетья истекли… Эпохи миновали.
Пророки, падишахи отошли.
Веками, караван за караваном,
По жизни сотни, сотни стран прошли.
Величественных стен обломки под землёю
Сухие кости погребли с собой.
Следы песками заметают ветры.
И мы исчезнем, скорбь моя, с тобой!
Ступившего на землю Время наше
Плясать заставило, взимая дань.
В костёр сложив надежд засохших ворох,
Огонь глотая, он идёт... на казнь.
***
Когда страна возликовала,
Взмахнули ангелы крылами,
Шайтан плевался потрясённо.
Не трепещи, не рвись - довольно,
Не ты жених на этой свадьбе!
Когда справляет Время свадьбы,
Не место средь живых тебе.
***
Слова твои по большей части
По-русски, мало слов татар.
Тебя по имени не знаю:
Хасан ты, иль Иван, Макар.
***
Учись, мой брат. Язык усвоить
Чужой - полезно ремесло.
Но на язык язык два слоя
Мешать - невежество и зло. |
|
Поиск по сайту:
